Грустная история Глаши Веселовой

Я смотрела на него и не могла понять, что теперь делать, если Чили – это хаски. Ведь по логике никакой дружбы быть не может. Хотя, стоп. По какой логике? По логике гаданий? Да какая разница, будем мы дружить или не будем! Сейчас-то вон стоим, разговариваем. Василий мне показался вполне нормальным, даже симпатичным человеком. У него доброе лицо. Кстати, что именно делает лицо добрым? Курносый нос? Веснушки? Светлые глаза? Улыбка? Вот улыбка правда много значит. Особенно когда зубы белые и ровные. У Василия они как раз такие. И длинные загнутые ресницы. Я на такое сразу обращаю внимание. Человек родился с рекламными ресницами для удлинняющей, разделяющей, увеличивающей объём и подкручивающей туши. А ещё он был довольно высоким, поэтому я всё норовила встать на цыпочки. Мне-то роста не досталось.

– Меня, кстати, Глаша зовут, – я подумала, что пора представиться.

– Очень п-приятно, Василий.

– А я знаю.

– Откуда?

– Слышала, как тебе мама кричала, чтобы ты молоко купил.

– А-а-а, – улыбнулся Василий.

Чили опять закрутился и заскулил. Ему быстро надоело слушать наши разговоры, потому что все интересные дела были в парке.

– Ладно, я домой пойду, а то мама волнуется.

– Хорошо, – кивнул Василий. – А мы в п-парк. Увидимся.

– Точно, – сказала я и пошла к дому, засунув руки в карманы. Хорошо, что у куртки высокий воротник, туда можно спрятать дурацкую улыбку.

Дома я вспомнила, на какой полке стоит книжка «Потомки бледного лиса», сказки народов Африки, порылась, нашла и села читать, чтобы понять, в какую реальность переместится моя мама. Отличный ход – поискать реальность в сказках.

Глава 5

Все выходные мы делали вид, что и не было никакого разговора про командировку. Что Кейптаун живёт себе своей портовой жизнью и вовсе не готовится к встрече с моей мамой. Что квартирка при университете, куда её должны поселить, надёжно занята другим человеком. Вид-то мы делали, а втихаря каждая строила планы.

Я обожаю маму. Но у неё есть одна особенность, с которой иногда трудно мириться: мама всё сделает хорошо, но в лоб. Она тщательно продумывает план, как организовать то и сё, чтобы в первую очередь не ухудшить мою жизнь, но это продумывание происходит без моего участия. Я почти ничего не знаю. И бесполезно маму тормошить. Пока она не соберёт все детали в одну рабочую систему, не скажет. Одно ясно и понятно – я с ней не еду. И мама позже обязательно подробно объяснит причину, но когда план будет готов целиком. Она не любит объяснять клочками.

И в субботу, и в воскресенье я караулила Василия. Вот скучная у меня жизнь, оказывается! Чуть появился новый человек рядом – как надо в него вцепиться. Вцепиться или влюбиться? Как будет точнее? Ну, нет, влюбиться – это уж слишком! Караулила, караулила, да не выкараулила. Как ни выгляну в окно, там то тётя Люся, то Ираида Сергеевна, то другие старые соседи, то случайные прохожие, а Василия – нет. И его родителей нет. В воскресенье вечером мне даже показалось, что я всё выдумала. Просто перенервничала. Хотя это уже не просто перенервничала, а просто спятила, называется.

Перед сном мама зашла в мою комнату, попросила крем для рук и спросила:

– У тебя ведь завтра с девяти уроки? Какой первый?

– Английский.

Я смотрела видео, как делать супер-чёрный шоколадный ганаш для выравнивания тортов, и грызла сушки.

– Так, – сказала мама и села на край кровати. – Ничего, если пропустишь?

– В смысле? – я не люблю ничего пропускать. Английский у нас ведёт носитель, между прочим. Вернее, два человека ведут, и один из них – Джеффри. Да все ломятся на английский!

– Мы же дедушку идём встречать. Поезд прибывает в восемь тридцать.

Мама втирала в ладони крем, и на всю комнату пахло кокосом. Точно! Был же разговор. Но я почему-то качественно вытеснила эту информацию. Но если у тебя есть дотошная мама, она быстро вернёт всё на место. Я даже почувствовала, как эта информация про дедушку встроилась в моё сознание – чпок и присосалась. Теперь я не усну, буду крутить до утра, как, что и зачем.

– Мама, я не хочу никаких дедушек! – Оно само вырвалось. Неужели нельзя было деда передвинуть на попозже, а не совмещать с Африкой? Почему никто не беспокоится, не случится ли у меня нервный срыв от избытка сюрпризов? – Что-то я не припомню, чтобы мой дедушка тут раньше появлялся. Так что мы смело можем его не встречать. Обойдётся! Вон, гостиниц полно!

– Ладно, постарайся вовремя встать. Сергей Гаврилович хороший, ты его совсем не знаешь, а бузишь. И нам надо оставаться людьми, – мама сунула сушку в рот.

– Я и так человек! Я не подписывалась общаться с…

– Андрюша бы расстроился, если бы мы тут вздумали устраивать родственные тяжбы. У них были серьёзные разногласия, но смерть всё поправила. Вот так.