Грустная история Васи Собакина

Подобное часто случалось в королевстве, поэтому удивления не вызвало. За смерть члена семьи полагалось бы, по идее, вызвать Редрика на бой и драться с ним до смерти, но победить князя в честном поединке было почти невозможно (он считался сильным и умелым бойцом), поэтому оскобленные родственники якобы и воспользовались услугами наемника. Что гораздо удобнее и, главное, безопаснее. К тому же не слишком дорого: по королевству бродит немало солдат, готовых за весьма умеренную плату оказать любую услугу, в том числе и щекотливого свойства. Таким способом обычно устранились опасные соперники, скажем, претенденты на руку богатой невесты, или просто негодяи, задевшие честь гордых и обидчивых заозерных баронов…

О том, что на самом деле произошло у замка Редрика, знали немногие — гвардейцы и некоторые близкие люди. Но Вальдемар строго-настрого приказал им держать язык за зубами — дабы не плодить ненужные слухи и не вредить его репутации. Вот все и молчали. Причем каждый рассчитывал на соответствующую благодарность князя — когда тот сядет на престол.

Король может быть очень щедрым и, конечно, озолотит своих верных друзей и преданных вассалов… У людей есть очень правильная поговорка: молчание — золото. Нередко она приобретает вполне реальный смысл: за способность держать язык за зубами платят благородным металлом…»

* * *

Больница находилась на окраине города в старом, облезлом здании. Последний раз ремонт здесь делали, судя по всему, еще до революции. В вестибюле терапевтического корпуса сидела грозная вахтерша.

— К кому? — строго спросила она.

— В пятую, к Аникеевой, — честно ответил я и развернулся, чтобы пойти в гардероб.

— Куды без тапков! — закричала вахтерша. — Без тапков не положено!

— Так у меня нет… — растерялся я.

— Здесь купите, — подсказала вахтерша.

— А сколько стоит?

— Червонец, — ответила предприимчивая бабулька и протянула пару пластиковых мешочков с завязками. — Вот, на ботинки оденьте и идите.

Я отстегнул десятку, хотя, если честно, за целлофановые пакетики с завязками это было слишком много. Но что поделаешь — частное предпринимательство…

Интересно, сколько рублей из моего червонца пойдет в карман самой бабке, а сколько — старшей сестре-хозяйке или еще выше? Понятно, что без санкции начальства эта торговля не просуществовала бы и дня. А так — вполне легальный и даже процветающий бизнес. Минимум расходов (скорее всего, целлофановые пакетики использовались не по одному разу — вахтерша вытаскивала их из урны, стоящей у выхода, и продавала по новой), «живые» деньги и, разумеется, никаких налогов и вычетов.

А еще говорят, что русский человек непрактичен. Еще как практичен, когда дело касается его собственного кармана! А уж смекалки и изобретательности ему не занимать: только у нас могли додуматься до такого — пришивать к бесплатным пластиковым мешочкам, выдаваемым в магазинах, веревочки и продавать, как полноценные больничные тапки. Причем не по одному разу… Ни в одной Америке или Европе до этого не доперли бы — там непременно заказывали бы специальную стерильную обувку в герметичной упаковке. И, разумеется, строго одноразовую…

…В больничном коридоре было холодно, неуютно и противно пахло лекарствами. Почему у нас во всех государственных учреждениях, даже самых милосердных, царит такая казенщина? Создавалось впечатление, что всем на всех (в том числе и на больных) просто наплевать.

Я отыскал пятую палату и вошел. В полутемной комнате стояло шесть железных кроватей, отвратительно воняло мочой и грязным телом. Я невольно задержал дыхание, потом вошел, стараясь дышать только через рот.