Грустная история Васи Собакина

Вскоре рамки розничной торговли стали ему тесны, и он, продав по хорошей цене все свои точки, занялся оптом. Начал поставлять на рынки куриные окорочка, мясо, рыбу, даже тропические фрукты, пока наконец не нашел свое истинное призвание — зерно и муку. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам по торговому делу наладил контакты с нужными людьми в южных российских регионах, подмазал местных чиновников и стал скупать хлеб по льготным ценам. Теперь Петр Федорович считается одним из крупнейших бизнесменов в своей отрасли.

— Да, брат, — грустно протянул Славка, дослушав до конца, — пока мы с тобой дурака валяли и картинки рисовали, умные люди делом занимались, бизнес поднимали. А теперь мы для них вроде обслуги — для удовлетворения, так сказать, эстетических потребностей и скрытой тяги к прекрасному…

— Ладно, не тушуйся, — хлопнул Славку по спине изрядно захмелевший Петя, — и для тебя дело найдется. Бросай свою контору и переходи ко мне. Мне нужны люди, умеющие общий язык с клиентом находить. В нашем бизнесе очень много баб, а ты к ним всегда поход имел. Я помню, как за тобой девчонки еще в школе бегали! Небось, полкласса влюблено было! Вот и применишь свои таланты на практике, будешь мне нужных теток уговаривать… Они, бизнесвуменши эти, как правило, бабы разведенные, одинокие, по мужскому вниманию и хорошему обхождению соскучившиеся. Поболтаешь с ними, посидишь в ресторане, может, ночку вместе проведешь… Вот переговоры лучше и пойдут! И мне хорошо, и ты внакладе не останешься, слово даю.

— «Были когда-то и мы рысаками…» — грустно процитировал Славка. — Все, Петя, отбегался я — женюсь скоро.

— Что так? — удивился Петр. — Вот уж не думал, что на такого кобеля, как ты, кто-то сможет ошейник одеть.

— Так уж получилось, — вздохнул Славка, — ребенок у нас с Аллочкой будет…

— Поздравляю! — искренне произнес Петр. — Понимаю: дети — это святое. Сам бы хотел ребенка завести, да некогда, все руки никак не доходят.

— Руки тут не нужны, — схохмил Славка, — другое требуется.

— Точно, — заражал Петр, — другое! А ты все такой же юморной, как и раньше, это хорошо. Многих наших друзей жизнь поломала — кто уже спился, кто совсем опустился… А ты молоток, держишься! И своего добился — художником стал. Я помню, как ты во время уроков все в тетрадке рисовал, вместо того, чтоб задачки решать. Учителя, бывало, бесились, когда твои карикатуры видели… К директору тебя столько раз таскали, двойки ставили, наказывали, а ты все равно черкал… Молодец, талантище, уважаю!

— Да ладно, — смутился Славка, — чего уж там, есть кое-какие способности, не больше… Зато ты вон как поднялся! Кстати, а чего это ты к Васе приперся?

— Действительно, — встрял я, — чего?

— Понимаешь, Вася, — обратился ко мне гость, — мне жена сказала, что она тебе Габи отдала. Временно, мол, пока, мол, не родит… А я вижу, как ей без болонки плохо, просто место не может себе найти. Вот и пришел к тебе — обратно собачку забрать. Раз уж так вышло, что она беременная, то ничего не поделаешь, пусть рожает, но дома. А я ей, если нужно, уход обеспечу — лучших ветеринаров найму. На этом деле не разорюсь, чего уж там! Зато жена спокойна будет… В общем, узнал я твой адрес и пришел. Спасибо тебе, Вася, за заботу о Габи, но ее я все же возьму…

— Ладно, — кивнул я, — твое право.

— И вот еще что… — Петр вынул из кармана солидный бумажник и достал несколько купюр. — Держи! За беспокойство и уход, так сказать…

— Нет, Петя, — твердо сказал я, — денег с тебя я не возьму — Габи не ради выгоды пригрел, а ради любви. Которая, как известно, священна и бесценна…

— Обижаешь… — протянул Петр.

— Нет, это ты меня обижаешь… — начал я.

Славка понял, что ситуация может выйти из-под контроля, и тут же вмешался.

— Деньги возьму я, — решительно заявил он, — чтобы никому не было обидно.

С этими словами он ловко выхватил купюры из Петиных пальцев и засунул в карман.

— Средства пойдут в фонд помощи одиноким беременным сучкам, — громко провозгласил он, — а также на оказание акушерских услуг и повышение собачьей рождаемости.

— Ну, тогда ладно, — согласился Петя, — если на акушерские услуги и повышение рождаемости…

Славка хитро подмигнул мне — знаю, мол, на что нужно употребить эти свалившиеся с неба рубли. Понятно, на что они пойдут — на очередных женщин и выпивку…

Мы посидели еще немного, прикончили бутылку, потом Петр начал собираться.

— Слушай, Вася, извини меня, — сказал он, протягивая на прощание руку. — Я тогда, в кафе, погорячился немного…

— Ничего, — кивнул я, — я тоже был не прав.

— В общем, парни, — подытожил довольный гость, — если что — приходите ко мне. Я вас к себе возьму. Все лучше, чем в вашей конторе паритьтся…

На этом мы расстались. Петр взял под мышку болонку (та нисколько не возражала), и удалился. Бобик проводил ее грустным взглядом…

— Ничего, — потрепал я его по загривку, — вы будете встречаться на прогулках. А там, глядишь, еще кто-нибудь тебе подвернется… И будешь ты счастлив, в отличие от меня.