Грустная история Васи Собакина

Повинуясь какому-то внутреннему порыву (ностальгия по детству, наверное), я вошел в отдел. И сразу же увидел его – игрушечный лук со стрелами. Большой, черный, почти как настоящий – со звенящей тетивой и набором длинных стрел (правда, не с острыми наконечниками, а с резиновыми присосками – для безопасности). Не знаю, что на меня нашло, но я взял его в руки и понял, что непременно должен купить. И даже цена не смутила, хотя в другой раз я бы ни за что не отдал несколько сот рублей за это пластмассовое изделие из дружественного нам Китая.

– Великолепный подарок ребенку! – одобрила мой выбор молодая, симпатичная продавщица. – Ваш сын будет доволен.

– Да я и сам доволен, – искренне ответил я.

Всю дорогу до работы я сжимал свою покупку в руках и думал, что, в конце концов, имею право сделать себе подарок к Новому году. Вечные рубашки и носки от Ленули порядком надоели…

На работе я первым встретил Славку. Он был бледен, руки тряслись, а губы дрожали, как у обиженного малыша.

– Что-то случилось? – спросил я. – Что-нибудь с Аллочкой?

– Хуже, меня уволили!

– За что?

– Не знаю, просто выгнали, выгнали, как паршивую собаку, – обиженно протянул Славка. – Сегодня вернулся шеф, а эта… в общем, эта нехорошая женщина Людочка сразу накапала на меня. Мол, в его отсутствие я к ней приставал, просто проходу не давал… Ну, Пал Палыч вскипел, как чайник, вызвал меня в кабинет и приказал, чтобы собирал шмотки. С вещичками, так сказать, на выход… Не захотел даже выслушать никаких объяснений. Хотя я, собственно, и не собирался ничего объяснять. Не рассказывать же этому уроду, как Людочка меня к кровати привязала… Такого удовольствия я ему не доставлю.

– Да уж, – кивнул я, – делиться этим не стоит. Тем более что она ему позже сама все расскажет…

Славка скривился, как от зубной боли.

– Но у тебя контракт, – вспомнил я, – и тебя нельзя просто так уволить…

– Можно, – печально вздохнул друг, – контракт заканчивается как в этом месяце, и продлевать его больше не намерены – так Пал Палыч сказал. Он даже приказал выплатить мне всю зарплату до конца года, лишь бы я убрался поскорее.

– Но это же несправедливо! – возмутился я. – Хочешь, я скажу шефу, что Людочка сама пришла на свидание, а ты ее пальцем не тронул…

– Ага, потому что связанный был, – печально вздохнул Славка, – нет уж, не надо. Замнем для ясности, как говорится… Тем более что я действительно виноват – возжелал секретаршу шефа своего. А это один из тяжких грехов, так об этом в Библии, кажется, говорится…

– Но все равно это неправильно, – кипятился я. – Личные отношения не должны мешать работе. В конце концов, ты – прекрасный специалист и, по сути, один тянешь на себе отдел, весь креатив только на тебе и держится.

– Ты это Пал Палычу скажи! – горько вздохнул Славка.

– И скажу! – пообещал я и решительно направился в кабинет шефа.

Людочка, увидев меня в приемной, зло сверкнула глазами и процедила сквозь зубы:

– Пал Палыч занят. И вообще, я бы не советовала тебе его беспокоить…

Тут у меня в голове что-то замкнуло, и дальнейшие события понеслись против моей воли. Я вытащил из упаковки лук (покупку я все еще держал в руках), положил стрелу на тетиву, направил на Людочку и грозно приказал:

– Замолчи свой рот, женщина!

Она сдавленно пискнула и быстрой мышкой юркнула под стол. Так, прекрасно, путь открыт. Я пинком распахнул дверь в кабинет шефа.

Пал Палыч похмелялся – уже налил полную рюмку водки и поднес ко рту, собираясь опрокинуть в себя. Понятное дело – после веселого отдыха за границей самое время привести себя в порядок. При виде меня шеф так и замер с открытым ртом.

– Почему вы уволили Никифорова? – грозно спросил я.

Пал Палыч несколько секунд тупо смотрел на меня, потом пришел в себя, медленно поставил рюмку на стол, сел, а потом ответил.

– С какой стати я должен перед тобой отчитываться, Собаков? Захотел – вот и уволил! И вообще – почему ты врываешься в мой кабинет без вызова и без стука!

– Захотел – и врываюсь, – парировал я, – а фамилия моя, между прочим, Собакин, мог бы за столько лет и запомнить, идиот. А то сидишь здесь, штаны протираешь…

– Да как ты смеешь! – взвился шеф. – Да я тебя сейчас…

– И, кстати, – невозмутимо продолжил я, – мы с тобой, Пашка, водку на брудершафт не пили, поэтому будь любезен обращаться ко мне на «вы».

– Вон! – взревел шеф. – Увольняю!

– Прекрасно, – кивнул я, – давно пора покинуть эту контору. Я ухожу вместе со Славкой, а ты, Паша, сам эскизы рисуй. Если, конечно, сможешь. Хотя это вряд ли. А заказчик, между прочим, сегодня придет…

– Охрана! – заорал благим матом Пал Палыч.

– Не ори, я сам уйду, – спокойно отреагировал я. – А на прощанье – вот тебе, за меня и за Славку.

С этими словами я вновь натянул тетиву лука, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала точно в лоб Пал Палычу и закачалась на резиновой присоске. Тот испуганно ойкнул и сполз под кресло. Кажется, он лишился сознания…

Я не стал дожидаться, пока Людочка вызовет охрану, сам покинул кабинет шефа. Не спеша спустился в отдел, подошел к любимом столу…