Грустная история Васи Собакина

Сарель уставился на меня – он явно о чем-то размышлял. Заклятие правды – страшное испытание, его накладывают лишь в крайних случаях, когда нет иного способа узнать истину. Соврать или хотя бы уклониться от прямого ответа под его воздействием нельзя, испытуемый не в силах противиться страшным колдовским чарам и выдает все, что знает. Но, самое главное, испытание проводится публично, в присутствии всех старейшин клана. Значит, если я сказал правду (а Сарель это точно знал) и меня подвергнут заклятью, то постыдная история его дочери станет известна всем…

Именно это, судя по всему, больше всего взволновало Сареля. Он понимал, что я в случае необходимости пойду до конца и потребую провести испытание. Право на это имеет каждый эльф, особенно в том случае, если хочет доказать, что его слова – истина. И тогда весь калан узнает тщательно скрываемую тайну первосвященника…

И Сарелю, несомненно, придется ответить за многолетний обман, а это как минимум лишение священного сана и изгнание из нашего селения. А также позор, годы скитаний, лишений и смерть в одиночестве. Никто не протянет руку помощи отвергнутому эльфу, никто не придет к нему, чтобы произнести слова прощания и с почестями проводить в последний путь, никто не похоронит его под Священным деревом…

Через минуту Сарель сдался.

– Ладно, Альмир, ты победил. Говори, что тебе надо.

– Я хочу, чтобы ты обвенчал нас с Элли по всем правилам, совершил торжественный обряд в Храме и публично объявил, что она – чистокровная эльфийка.

– Но если ее разоблачат?

– Нет, – покачал я головой, – не разоблачат. У Элли необыкновенные врожденные способности – ты вскоре сам в этом убедишься. Она очень талантлива в целительстве и колдовстве, а такие вещи передаются только по наследству. Элли получила свой дар от семьи Клуура, ты понимаешь, о чем я говорю…

Сарель кивнул – всем было известно, что эта семья славится своими необыкновенными способностями. Наша последняя колдунья, почтенная Нирра, происходила именно из этого рода.

– Да и внешне моя жена выглядит так, как полагается настоящей эльфийке, – продолжил я, – ты сам видишь.

Сарель признал мою правоту.

– Хорошо, я сделаю все, о чем ты просишь. Но взамен требую, чтобы ты никогда никому не говорил о моей дочери и Лаоре…

– Клянусь, – торжественно произнес я. – Навеки сохраню твою тайну.

Сарель посмотрел на Нолли.

– Клянусь! – сказала она.

Надо сказать, что Нолли выглядела несколько растерянной – не каждый день узнаешь о страшной тайне своего родного деда. Но она держалась молодцом.