Грустничное варенье

– Ты именно тогда научился видеть людей насквозь? В тот год?

– Так уж и насквозь? – усмехнулся Егор. – Никогда об этом не задумывался. В детстве я жил в вымышленном мире. Меня от всего ограждали. А потом выпал из гнезда, и пришлось быстренько шевелить мозгами, чтобы не сожрали другие. В таких ситуациях учишься быстрее, экстерном. Тогда я научился ценить многое. Верность, стойкость, честность. Это не просто слова. У человека всегда есть где споткнуться: соврать, предать, напакостить по мелочи, даже изменить. А ангел-хранитель, который ведет за ручку, встречается не так уж часто. Я не встречал.

Немыслимо, непостижимо. Лара так привыкла видеть в Арефьеве чуть ли не «золотого мальчика», в нем всегда чувствовалось хорошее воспитание и спокойствие человека, которого судьба хранила от потрясений и непредвиденных осложнений. А тут вдруг такое. Как ему удалось вернуть себе свою жизнь, построить ее заново? Лара ломала голову, представляя этого мужчину в застиранных спортивных штанах, спящим на мешке какого-нибудь старья на пригородной станции. Слезящиеся глаза, дрожащие руки в цыпках. Это все могло стать действительностью, если бы он не одумался тогда! Ни этого джипа со сверкающим полировкой кузовом, ни костюмов и офиса. Возможно, его бы даже в живых-то не было. И Лиля бы с ним не познакомилась.

Егор обернулся к Ларе. Она неожиданно остро уловила запах его парфюма, к которому вообще-то должна была привыкнуть за эти дни, и скользнула взглядом по красиво очерченным скулам и выбритому, еще по-утреннему гладкому подбородку.

– Что во всем этом невероятном откровении правда? – поинтересовалась Лара.

– Каждое слово. И ты это знаешь. Так что перестань играть роль вздорной девчонки, – молниеносно припечатал ее Егор. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ее вдруг охватила радость от одной мысли, что Арефьев справился и стал таким, какой есть сейчас, – и что он рядом. Насмешливый, острый на язык и, кажется, понимающий ее, даже когда она сама себя уже не понимает.

И снова была дорога. Несмотря на название, по сути она совсем не была похожа на федеральную трассу, порой превращаясь едва ли не в проселочную, когда джип, подобно длинными скачками несущемуся зверю, нырял мордой в глубокие ухабы, едва не оставляя там подвеску.

Остался позади Омск, наполненный сухой жарой и желтой пылью. Покупая шоколадку на заправке, Лара в поисках мелочи сунула руку в карман и тут же выдернула, ошпарившись: мелочи там не оказалось, зато до сих пор ждал своего часа флакончик со снотворным. Еще вчера (или это было уже позавчера?) Лара находила извращенное наслаждение в том, чтобы потрогать его через карман, убедиться в его существовании. Так когда-то давно она языком касалась молочного зуба, готового выпасть и болтающегося на тонком корешке, – невозможно не трогать. Но сегодня выпуклость под вытертой голубой тканью джинсов стала ее тяготить. Выбросить ее, сняться с этого якоря было нельзя: иначе, страшилась Лара, ее охватит какая-то стихия, унесет в неведомое море, для которого у нее не составлено карт.

Вернувшись к машине, она решилась напомнить Егору:

– У нас ведь был уговор. Ты рассказываешь мне правду, а я честно отвечаю тебе на один вопрос. Так что спрашивай.

– Ух ты. Я уж думал, сделаешь вид, что забыла. Трусишка.

– Я не трусишка! – возмутилась она.

– Ладно, смелость у тебя и правда есть. Просто ты часто сомневаешься и тянешь кота за хвост. Или наоборот, кидаешься в авантюру совсем без мозгов.

– Ты знаешь… Может, ты даже прав, – внезапно согласилась Лара, самой себе удивляясь. – Эта поездка – кажется, первое в жизни, что я не откладывала. Я имею в виду, из действительно важных дел. И то только ради… ради нее, Лили. Все остальное – пойти к стоматологу, записаться на курсы, позвонить кому-то… я все всегда откладываю. Мне же лень! Она всегда мне говорила, что я могу возглавлять департамент по откладыванию дел в долгий ящик.

– А еще ты любопытна.

– Так что за вопрос?

Последние две фразы были произнесены ими одновременно, и Лара хмыкнула, снова признавая его правоту. Егор махнул рукой:

– Не буду больше тянуть резину. Вопрос довольно простой. Расскажи мне о самом счастливом дне своей жизни.

Брови девушки взметнулись вверх:

– Серьезно? И это твой вопрос?

– Нормальный вопрос…

– Я думала, будет что-то… Мужское, обычное… Ну знаешь, на вечеринках игра в откровение всегда этим заканчивается. Вопросами, сколько у меня было мужчин, когда потеряла девственность…

– Если это у тебя был самый счастливый день, готов выслушать со всеми красочными подробностями!