Грустный мир

Пойти против Весельчака —

на то нужна отвага.

Пусть смех людской

Пойдет волной

и смоет ухмылку мага.

Хохот звучал непрерывно, казалось, даже площадь затряслась от него.

— Прекратите! — завизжал маг, но никто его не услышал.

Чак увидел, как телефон в руке колдуна засветился. Теперь и маг это заметил. Но было уже поздно. Аппарат, переполненный людской энергией, взорвался. Ослепительный белый свет пронесся по площади от центра во все стороны. На небоскребах снова загорелась реклама, и снова стало светло. Люди, опрокинутые силой световой волны, поднимались и оглядывались по сторонам.

— Итан! — закричал в полной тишине хозяин и бросился к сыну.

И тогда все будто очнулись, зашумели. Люди обнимались и плакали. Вдалеке завыли полицейские сирены.

— Ита-ан! — снова раздался крик, перекрывший гомон людей. На этот раз голос принадлежал Кэтти. Она кинулась на Итана, который все еще стоял на коленях. Хозяин наблюдал за этой сценой и хмурился. А потом внезапно подошел, склонился над сцепившейся парой и обнял их обоих. Чак встретился взглядом с Итаном и весело рассмеялся.

Может, людей в этом мире делают грустными и злыми обстоятельства, а не их природа? Людское предательство, выпавшее на долю хозяина, покалечило его душу. Но в ней еще остались крупицы добра. Все же он взял Чака на работу и даже разрешил какое-то время жить в мастерской. Сегодняшнее потрясение должно сплотить отца и сына. Может, теперь он увидит в Кэтти хорошего человека, которым она и была, и позволит Итану поехать в этот университет с эмблемой в виде короны.

Чак почувствовал, как в кармане что-то запекло, он сунул руку и достал из него медальон. Он был горячим, как только что вытащенный из печки пирог.

Чак нажал на кнопку, и медальон открылся. Гном охнул и провалился в портал. Почему медальон открылся именно сейчас, когда Чак распевал песни? Да, он в каком-то роде спас всех этих людей, но он же не изменился. А магический контракт был заключен с таким условием. Он летел и летел, переворачиваясь в пространстве между мирами. Его снова мутило, но уже не так сильно, как в прошлый раз. Было время подумать. Может, только в этот момент он и был самим собой? Он Весельчак! И это главное. Наверное, изменения в том и заключается, что он наконец понял и принял это. Точно! Как только он осознал это, Весельчак расхохотался.

Приземлившись в пещере мага, Весельчак вдохнул поглубже. Это был его мир, и даже в темной пещере здесь пахло домой. На столе все так же стоял хрустальный шар, Чак присел поближе и заглянул в него.

Итан с поникшей головой сидел в мастерской, на своем привычном месте. Дверь распахнулась и вошел хозяин.

— Привет, сын!

Итан вместо ответа лишь кивнул.

— Расстроен из-за Чака?

— Он мог бы попрощаться перед тем, как пропал, — тихо сказал парень.

— Я кое-что принес тебе.

Парень поднял непонимающий взгляд.

— Вот, — хозяин протянул сыну письмо.

— Что это?

— Прочитай! — сказала Кэтти, появившись на пороге. Они с хозяином заговорщически переглянулись.

Итан раскрыл письмо, зрачки забегали по строчкам. Когда он оторвался от письма и поднял голову, в его глазах застыло недоумение.

— Это шутка?

Хозяин покачал головой и улыбнулся.

— Ты поступил! — крикнула Кэтти и в два шага преодолела разделяющее их расстояние, чтобы крепко-крепко обнять Итана.

Весельчак тоже улыбался. Он встал и вышел из пещеры. Ему предстоял неблизкий путь навстречу своим братьям. Гном надеялся, что и они нисколько не изменились, а остались сонливыми и ворчливыми, умничающими и романтичными, чихающими и молчаливым, но такими родными.