Груз под пломбой

— Склад я бы исключил, — заметил начальник отделения БХСС майор милиции Леонтий Петрович Федорцев. — Контейнеры с ценным грузом были вскрыты сразу, в присутствии комиссии.

— Напомните: когда была обнаружена первая пропажа?

— Двадцать первого мая, — ответил Федорцев. — Товары пропали из контейнеров, прибывших тем же самым теплоходом. А шестнадцатого июля груза недосчитались в контейнерах, доставленных другим теплоходом. Однако пропавшее было того же ассортимента — кожаные, меховые и шерстяные изделия.

— Случаи сбыта в Ленинграде этих товаров? — Верещанин оглядел собравшихся.

— Не было ни единого случая сбыта, — ответил Федорцев. — Из других областей тоже информации пока не поступало.

— И что примечательно, — задумчиво сказал Верещанин, — те же теплоходы теми же рейсами перевозили в контейнерах куда более ценные грузы — фарфоровые сервизы, редкие изделия из хрусталя ручной обработки… Однако эти ценности преступники не трогали. Материал, достойный анализа!

Федорцев согласно кивнул.

— Давайте подытожим, — продолжал Верещанин, — что общего во всех трех кражах.

— Каждый раз суда прибывали в Ленинград ночью или под утро, — начал Леонтий Петрович.

— Верно. Это — первая общность. Дальше?

— Разрешите, — поднялся Мищук. — Хищения или кражи совершались в то время года, когда акватория Финского залива свободна ото льда.

— Это — второе, — кивнул Верещанин. — А почему все-таки преступники не трогали фарфор и хрусталь?

Собравшиеся молчали. Верещанин обвел подчиненных взглядом:

— Что ж, товарищи, начнем работать по классической схеме. Построим версии исходя из того, что нам уже известно. Начальников отделений БХСС и угрозыска попрошу представить мне планы работы. Оперативный состав отправить на задания немедленно…

На коротком совещании майор Федорцев распределил обязанности между инспекторами ОБХСС. Виктору Мищуку была поручена отработка версии возможного хищения грузов членами экипажа теплохода во время рейса. Павел Фатюшин взял на себя склад «Союзторгмортранса», сбор общей информации. Другие инспектора занялись возможными местами сбыта, разработкой профилактических мероприятий, которые позволили бы в дальнейшем предотвратить подобные хищения и кражи.

Лейтенант Мищук начал с того, что отправился на теплоход и, устроившись в кают-компании, стал тщательно изучать вахтенный журнал, в котором отмечается все, что происходило на судне. Первый помощник капитана давал пояснения.

Одна из записей насторожила Виктора. В ней говорилось о том, что в 01 час 32 минуты на судне по команде «Человек за бортом» был объявлен аврал. Его причиной послужило ложное сообщение моториста Петрова.

Лейтенант попросил пригласить Петрова, подробно расспросил его. Тот рассказал обо всем, что видел. Уверял, настаивал: не показалось… Вместе они поднялись в рубку, развернули карту и отметили место, где во время ночного ЧП находился теплоход, — невдалеке от Выборга: между островами Нарви и Малым, не доходя Большого Березового. Район этот вообще изобилует необитаемыми островами.

Для воссоздания обстановки той ночи Мищук попросил собрать членов экипажа, которые несли вахту в момент происшествия.

— Какие суда, лодки или катера встретились в районе Березовых островов? — спросил лейтенант вахтенного штурмана.

Тот задумался и наконец припомнил:

— Вроде бы рыболовецкие траулеры… Но они были вне фарватера. Вдали виднелись также огни маломерных судов. Но лодок что-то не припомню.

— Я подышать на палубу вышел минут так за пять до аврала, — включился в разговор боцман, — тоже огни видал. Похоже — рыбаки это были. Они ведь часто там промысел ведут…

Вскоре появились члены комиссии пароходства, и лейтенант, закончив беседы с членами экипажа, принял участие в дополнительном осмотре служебных и технических помещений судна — форпика, ахтерпика, цепных якорных ящиков, машинного отделения и прочих многочисленных отсеков и полостей.

Мищук впервые так подробно видел все потайные места громады теплохода.

— Да здесь при желании не только контрабанду — стадо слонов запрятать можно, — озадаченно сказал он первому помощнику.

— Это только так кажется, — улыбнулся моряк. — Любое тайное проникновение сразу становится явным: на шурупах либо старая краска поврежденной окажется, либо их совсем свежей подмажут. Мы ведь проверяем…

Раскрыть это непростое дело стало вопросом чести для Виктора Мищука, несомненно одаренного и, следует отметить, по-хорошему азартного сотрудника. Но тут вставал вопрос о порядочности моряков. Это было для лейтенанта настоящей занозой в сердце. Пятый год служил он в отделе милиции порта. За это время успел от души полюбить моряков, мариманов, как звали их в отделе. Большинство знакомых Виктора из числа плавсостава были прекрасные, душевные, прямые и чистосердечные люди. При необходимости они всегда охотно помогали милиции. Но вот завелся же среди них…

С такими мыслями возвращался Мищук поздним вечером в отдел, где его ждал друг и коллега Павел Фатюшин — тоже инспектор ОБХСС.