Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Кахетинский царь Леван всегда оказывался самым прагматичным из грузинских правителей: он обеими руками принял иранский суверенитет и перестал помогать Луарсабу. Благодаря прагматизму царя Кахетия стала на пятьдесят лет островком мира в море опустошения. Леван мог позволить себе такие щедроты, как передача восьмидесяти еврейских хозяйств в дар грузинской церкви в Иерусалиме[122]. Как и Леван, царь Баграт III отрекся от своего зятя Луарсаба: Баграт нуждался в помощи Тахмаспа против Шаликашвили и других прооттоманских самцхийских мятежников. В 1541 году Баграт со своими советниками даже поехал к шаху, который выказал благосклонность, но отказал царю в военной поддержке. Через два года Баграт оказался лицом к лицу с 22-тысячным турецким войском под командованием Муса-паши из Эрзурума, которому султан поручил завоевание Самцхе и покорение Имеретии. На короткое время Баграту удалось уговорить Гурию и Мингрелию защищать Имеретию, но коалиция быстро распалась: Леван Дадиани не мог простить Гурии то, что конфискованными восемью годами раньше самцхийскими землями овладел не он, а Гурия. Когда пришли турки, они нацелили современные пушки на замок Олтиси в Самцхе: у Баграта не было огнестрельной артиллерии, и он пал духом. Баграт отправил Муса-паше подарки, предложив ему ключи к Олтиси, если только Муса уберет пушки. По непонятным причинам Муса-паша вернулся в Эрзурум, оставив в Олтиси и свою артиллерию, и маленький гарнизон. Баграт вместе с гурийским князем Ростомом и картлийскими генералами набросились на гарнизон и получили первую в Грузии огнестрельную артиллерию. Воодушевленный победой Баграт пустился вслед за главной оттоманской армией, утром догнав и убив Муса-пашу в Карагаке на полпути к Эрзуруму: «поле битвы стало багровым, как рубины», вспоминает туркмено-иранский историк Хасан Румлу[123].

Через два года турки отомстили: в 1543 году султан Сулейман привел оттоманскую армию в Самцхе. В этот раз Баграту изменил Леван Дадиани, зато Луарсаб живо поддержал его. Битва при Сохоисте (сегодняшнем Пашинлере, недалеко от Эрзурума) бушевала весь день и закончилась победой Сулеймана, когда войска Самцхе, обиженные тем, что Луарсаб и Баграт не разрешали их собственным командирам по древнему обычаю руководить атакой, покинули поле боя. В результате этого оттоманы, с помощью Шаликашвили, полностью оккупировали Самцхе и назначили Каихосро II марионеточным атабагом. Тогда и Леван Дадиани объявил Мингрелию прооттоманским княжеством, обеспечив нейтралитет Гурии тем, что отдал князю Ростому Аджарию. Вдобавок Леван объявил, что Мингрелия отныне будет независимой, несмотря на то что Дадиани по старинным правилам всегда служили имеретинскому царю мандатуртухуцеси (министром внутренних дел) точно так же, как гурийский князь служил имеретинским амирспасалари (главнокомандующим). Вследствие такой измены имеретинский царь лишился половины министров. Баграту пришлось уехать из Самцхе, увозя с собой единственный трофей — Ацкурскую икону Богородицы. Луарсабу тоже было нечем похвастать, кроме письма от папы Павла III, который хвалил всех грузинских царей и атабага Кваркварэ III за «непоколебимую любовь к Римско-католической церкви» и обещал, что архиепископ Нахичеванский Степан пришлет им папских легатов.

Зверская жестокость оттоманов в Самцхе испугала даже марионеточного атабага Каихосро II: он воззвал к шаху Тахмаспу о помощи, чтобы не только облегчить гнет, но и вернуть в Самцхе Джавахети, похищенную царем Луарсабом. Несмотря на лютую зиму, в январе 1547 года Тахмасп занял Ахалкалаки: замерзшая Кура служила трассой, по которой иранская армия быстро дошла до Картли. Беженцы, женщины и дети, спасались, увязая по пояс в снегу, а армия шаха неслась по льду и завоевывала Джавахети и Нижнюю Картли. Но партизанам Луарсаба удалось нанести иранцам тяжелые потери, и имеретинский царь Баграт III, и кахетинский Леван, почуяв кровь, помогли Луарсабу перехватить отступающих иранцев. Чтобы выйти из переделки живым, Тахмаспу пришлось сильно раскошелиться. Осенью того же года, однако, разразилась очередная оттомано-иранская война, и шах Тахмасп вызвал к себе и Баграта, и Луарсаба, чтобы выжать из Картли и Имеретии деньги и военные подкрепления.