Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

В 1574 году Леван умер, и кончился самый долгий период стабильности за последние 350 лет, Ирану наконец удалось вмешаться в кахетинские дела. У Левана было двенадцать сыновей от двух жен: из сыновей, рожденных первой женой, Тинатин (которая развелась с царем, когда Левану еще не было тридцати лет, и которая прожила еще шестьдесят лет, до 1591 года, в монастыре), старший — Гиорги — погиб в бою за царя Симона, второй — Иесэ — сидел в аламутской крепости, четвертый — Николоз — постригся в монахи (он станет католикосом в 1584 г.). Наследником считался третий сын Александрэ, но сводные братья эл-Мирза и Давит, рожденные дочерью шамхала, сопротивлялись. Поэтому Александрэ смог взойти на престол, только призвав на помощь посторонних — «царя» Дауд-хана, картлийского князя Бардзима Амилахори и ксанского князя Элизбара — и поклявшись в верности шаху Тахмаспу.

Обеспечив свое царствование, Александрэ II продолжил политику отца: по словам Джованни Томмазо Минадои, «вместо оружия он всегда прибегал к молитвам и к подаркам»[129]; благодаря его политике, балансировавшей между интересами шаха Персидского, султана Оттоманского, шамхала Дагестанского и царя Российского, Кахетия еще тридцать лет оставалась густонаселенной и преуспевающей страной. В отличие от отца Александр женился без всякой политической выгоды: царицей он выбрал дочь Амилахори, вероятно, из благодарности за помощь ее отца в борьбе с братьями за престол.

После Амасийского трактата Имеретия, как и ее враждующие между собой соседи, будучи отрезанная от внешнего мира, стала полярной противоположностью Кахетии. Деньги и продукты, особенно соль (раньше ввозимая из Крыма), стали дефицитом; через черноморские гавани доставляли очень мало, а вывозили почти исключительно рабов. Гурия и Мингрелия находились под гнетом оттоманского пиратства, налогов и порабощения. Имеретинский царь Баграт III платил оттоманам такие большие подати, что крестьянство начало голодать. Когда не было денег, крестьян вывозили работорговцы. Из Мингрелии в один год от двух до трех тысяч молодых людей увезли рабами на константинопольский рынок: вывоз рабов равнялся рождаемости в стране. Потери были хуже, чем во время войны: без молодых женщин следующие поколения были не в состоянии пополнять население.

Против экономической беды Баграт III оказался бессильным. Он попытался обуздать мятежных феодалов, перестроив западногрузинскую церковь. К концу 1540-х годов он переселил католикоса ближе к центру власти в Гелати из абхазского прибрежного города Пицунды, который стал христианским островом в абхазском и черкесском языческом и мусульманском море. Баграт также превратил Гелати в царский мавзолей. Он раздробил большие епархии и назначил новых, послушных епископов, которые станут единственными надежными исполнителями его воли. Позже, в 1555 году, Баграт созвал в Гелати Всегрузинский церковный собор: в нем принимали участие имеретинский католикос Эвдеменоз, католикос Восточной Грузии Зебедэ I и десять старших епископов Имеретии и Мингрелии. Собор принял Закон католикосов; первое из двадцати трех постановлений гласило: «Человек, продавший человека, будет ли знатный или незнатный, князь, дворянин или крестьянин, да будет от святых соборов проклят и отвержен. Кто по точном розыске и исследовании окажется продавцом человека, если выкупит и приведет проданного, заплатит штраф, по своему состоянию, и церкви, и епископу, и господину его, а если не приведет, кто бы он ни был: князь, дворянин или крестьянин, ничто его не спасет, было бы незаконно его спасать, он должен быть повешен». Хотя работорговцев в принципе наказывали так же строго, как изменников, Баграт и католикос не смогли помешать такой торговле. (Последнее постановление собора: «Кто оставит свою жену без причины, тот, как проклятый святыми апостолами, да будет наказан смертью» оказалось еще менее применимым к имеретинским нравам.)