Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Предлогом для советского вторжения стала «нейтральная» зона Лоре на границе Грузии и Армении, откуда 13 февраля 1921 года Грузия должна была по договору отступить. Серго Орджоникидзе организовал «спонтанное» восстание «грузинских» рабочих и русских колонистов в Лоре, чтобы скрыть вторжение 36000 пехотинцев 11-й Красной армии под командованием Геккера. Возмущенный Жордания сразу арестовал русского посла Шейнмана. К несчастью, грузинская армия разделилась на постоянную армию с офицерами, служившими при царе, и необузданную национальную гвардию. Эти две части не могли сражаться плечом к плечу, и генералы регулярной армии открыто презирали правительственных министров. Хуже того, у грузин было вчетверо меньше пехоты и артиллерии и вдесятеро меньше конницы, чем у Красной армии. Жордания надеялся, что сможет собрать 100000 солдат, но у него не было ни ружей, ни сапог. Французы обещали прислать амуницию: первый корабль приплыл в Батуми 6 марта, когда все уже было потеряно. Генерал Квинитадзе задал риторический вопрос: как смогли русские в 1914 году завербовать 155000 грузин, а он в 1921-м — всего 10000[302]? (На такой вопрос легко ответить: четверть призыва 1914 года погибла, четверть сидела в австро-венгерских лагерях, и бо2льшая часть уцелевших поклялись больше ни с кем не сражаться.) Тем не менее 16 февраля генералу Квинитадзе удалось на реке Храми под Тбилиси приостановить наступление Красной армии, убив 530 красных солдат. Но прошла неделя, и, хотя грузины взяли 1600 военнопленных и отбили несколько атак, от грузинской армии остался всего лишь полукруг длиной в тридцать километров вокруг Тбилиси. Национальная гвардия часто отказывалась бороться и не хотела передавать профессиональной армии своих орудий. Пятью бронепоездами большевики замкнули полукруг; генералы Квинитадзе и Одишелидзе винили друг друга в этом фиаско и 25 февраля, чтобы Тбилиси не пострадал от снарядов, прорвали окружение и посоветовали Ноэ Жордания отступить с армией. Другие большевистские войска либо вторглись из Азербайджана, либо, несмотря на снегопады, спустились с высоких перевалов в Рачу и вступили в Кутаиси, либо двинулись по побережью до Сухума и Поти. Абхазский вождь Нестор Лакоба сам захватил Сухум во имя советской власти. Самачабло объявила себя большевистской Южной Осетией. Турки воспользовались безвыходным положением меньшевиков, потребовав отделения Ардагана и Артвина.

24 февраля все правительство Жордания село на поезд, направлявшийся сначала в Кутаиси, а затем в Батуми. Накануне отъезда по совету французского верховного комиссара Абеля Шевалье, последнего иностранного сторонника Грузии, правительство поручило профессору (теперь святому) Эквтимэ Такаишвили спасти от большевиков (которые, как было уже известно, в России под руководством Сталина и Троцкого грабили церкви, монастыри, музеи и частные коллекции, снимали с икон оклады и продавали золото и серебро за рубеж) все грузинские сокровища. Такаишвили с удивительной быстротой упаковал и отправил на поезде в Батуми все экспонаты государственного музея, национальной галереи и главных церквей. Советский комиссар иностранных дел, Чичерин, предупредил британцев, чтобы они не вмешивались (и британцы, отметили французы, со «скандальной» готовностью послушались). Жордания все еще надеялся начать переговоры. 12 марта, когда Такаишвили успел забрать сокровища из Зугдиди, Кутаиси, Боржомского дворца и Гелатского монастыря, Жордания безуспешно попытался дозвониться в Москву.

17 и 18 марта Жордания отправил адъютанта и военного министра Григола Лордкипанидзе в Кутаиси на переговоры с тремя большевиками: шурином Сталина Алешей Сванидзе, закадычным другом Сталина Авелем Енукидзе и будущим первым секретарем Закавказской коммунистической партии Мамиа Орахелашвили[303]. Тройка потребовала от меньшевиков капитуляции. Лордкипанидзе отказался. Но обе стороны были заинтересованы в том, чтобы турки, уже захватившие Артвин и Ардаган, не вторглись в Батуми. Город был нужен Лордкипанидзе, чтобы эвакуировать в Европу правительство; большевикам — чтобы привезти из России подкрепления. Меньшевики согласились впустить в Батуми Красную армию как дружественную силу, изгоняющую турок, но железные дороги за сто километров до Батуми пока останутся в руках меньшевиков, хотя они дадут большевистской коннице командира Жлобы нужные вагоны и освободят всех большевиков, заключенных в батумской тюрьме (среди которых был Серго Кавтарадзе, самый договечный дипломат при Сталине). Большевики в ответ якобы обещали, что покаявшиеся меньшевики смогут участвовать в новом грузинском правительстве и получить амнистию за предыдущие должностные действия.