Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

В 1223 году дарбази некогда было обсуждать вопрос престолонаследия: младшая сестра представлялась им меньшим злом, чем незаконнорожденный ребенок, и Русудан венчали на власть единогласно. В отличие от покойного брата все свое царствование она почтительно слушала своих министров и генералов и проявляла политическую волю только тогда, когда впоследствии подстраховывала наследование трона собственным сыном. К несчастью, Русудан унаследовала материнскую красоту, но не обаяние и мудрость: она постоянно колебалась, и ее нерешительность давала волю бунтующим вассалам и феодалам Грузии. Слабость самодержицы оказалась губительной для страны, которой угрожало не только второе нашествие монголов, но и хорезмские войска Джелала ад-Дина. Брак Русудан с традиционным союзником, ширванским шахом, не состоялся: единственным приемлемым женихом оказался Могис ед-Дин Торгул, сын эрзурумского султана, который так увлекся красотой Русудан, что отрекся от мусульманства и обратился в христианство. Русудан вскоре родила дочь Тамар, а потом сына-наследника Давита (будущего Давита VI Нарына).

Так как Гиорги IV умер, не установив контакта с Западной Европой и с крестоносцами, Русудан, по совету католикоса Арсен III, заново обратилась к папе Гонорию III[96]. Письма от царицы и атабага Иванэ Мхаргрдзели вручили Давиду, епископу Ани, который передал их папе. Русудан объясняла, что сначала она приняла монголов за христиан, а белого сокола на их знаменах — за крест, что она была уверена, что истребители мусульман должны быть христианами. Она утверждала, что она уже изгнала монгольских захватчиков, убив 25000 и потеряв всего 6000 своих, и спрашивала, могла ли Грузия сочетать свою борьбу с Крестовым походом Фридриха II в Сирию. Атабаг Мхаргрдзели прибавил, что Грузия может поставить 40000 солдат[97].

Но Русудан не знала, что Фридриху II было не до Крестового похода: как многие европейские правители, он был больше озабочен другой восходящей звездой, оттоманами. Ни Русудан, ни Мхаргрдзели не понимали, что папе и некоторым западным королям Чингисхан показался спасителем: хотя монголы равно истребляли православных и мусульман, они снисходительно относились к христианству (среди монголов были несторианцы-христиане) и искали торговых и дипломатических отношений с католической Европой. Папа отложил свою первую миссию в Монголию до 1245 года, но до этого мало кого на Западе волновала монгольская угроза. Гонорий III поэтому вежливо и уклончиво ответил грузинам в мае 1224 года: он благословил их за то, что они сохранили христианство, не порвав с Римом; он уведомил Русудан, что уже отправил письмо на Сицилию к Фридриху II и что, если грузины хотят участвовать в борьбе за Сирию, все расходы им придется взять на себя.

Через год Джелал ад-Дин разрушил все мечты о Крестовом походе. Он доказал, что был не только неистово хитер и жесток, но и непоколебим: проведя ядро своей армии из Индии через весь Иран, Джелал ад-Дин заставил или уговорил бо2льшую часть правителей Ирана и Ирака признать его суверенитет и образовать антимонгольскую коалицию. В 1225 году монгольские силы вдруг ушли в Монголию, где в 1227 году умер Чингисхан. В 1229 году, после того как курултай решил, кто унаследует верховную власть и какие земли они завоюют, они вернулись на запад. За это «мирное время» Джелал ад-Дин решил обезоружить Грузию и таким образом устранить последнего соперника в борьбе за власть в Иране и Азербайджане. Хорезмшах направился на север и захватил весь Азербайджан, кроме Ширвана. Атабаг Узбек выслал семью из Гянджи в Тебриз, но скоро умер, и его вдова попала к Джелалу ад-Дину. К августу 1225 года Джелал ад-Дин с 40000-тысячным войском разбил лагерь под Двином. Русудан была не способна принимать решения, поскольку именно в тот момент рожала наследника Давита, а муж ее Могис не пользовался доверием грузинских вельмож. Поэтому во имя царицы атабаг Иванэ Мхаргрдзели повел 30000 человек в бой. Престарелый воевода придумал странный, губительный план: грузинский авангард сначала будет сражаться один; остальная армия присоединится при счастливом исходе первой битвы, а при несчастном исходе убежит. Таким образом, в битве при Гарниси Джелал ад-Дин победил: хотя грузинский авангард устоял, остальная армия отступила без боя. В этом отступлении одного генерала, Иванэ из Ахалцихе, убила лавина. Гарниси стал легендарным фиаско: Шалва из Ахалцихе, брат Иванэ, боролся с хорезмийцами и попал в плен: его прославили в народной балладе: «тот, кто убил двухсот турок, а потом жаловался, что никто не хочет сражаться». Ан-Насави, авторитетный историк, ученый секретарь и летописец Джелала ад-Дина[98], пишет, что грузины потеряли всего 4000 человек и что Джелал ад-Дин решил не преследовать отступающих грузин. Но Грузия впервые за сто с лишним лет потерпела тяжелое поражение и была совершенно обескуражена, если не обессилена. Русудан оставалось всего несколько месяцев, чтобы составить решительный план дипломатических и военных действий.