Грузинская хроника XIII века. Книги 1-3

Эта показная веселость еще больше убеждала Краваи в том, что предпринятое ее супругом дело имеет серьезное общегосударственное значение. Беспредельно преданная мужу, она обижалась, что Цотнэ не спешит поделиться с ней тайной, не советуется, как было принято у них, и не просит помощи. Ведь он неоднократно испытывал свою верную супругу, которая умела и сохранить тайну, и подать хороший, разумный совет. Сколько раз Краваи была посредницей между Цотнэ и его врагами и добивалась мира! Сколько раз завоевывала она сердца противников Цотнэ своей проницательностью, женственностью, добротой, обаянием и безболезненно улаживала трудные дела. А теперь какая-то тяжелая забота нависла над Цотнэ, и он потерял покой. Днем не справляется с тревогой, а ночи проводит без сна. Теперь он больше всего нуждается в добром советчике, а ведет себя так, будто нет возле него Краваи и не готова она ради счастья мужа на любую жертву! Внимательная супруга видела и то, что Цотнэ тяготит его собственное молчание. Два или три раза, оставшись наедине с женой, он собирался что-то сказать, даже начинал иносказательный разговор, хотел даже взять с нее клятву сохранить все в тайне, но потом как будто одумывался и переменял предмет разговора, начинал говорить совсем о другом.

«Видно, он поклялся на иконе не выдавать тайну», — заключила, наконец, Краваи, и ее обида на мужа улеглась.

...Армянский купец Мартирос явился к Цотнэ, будто нарочно был вызван.

«Верю, богу угодно направить наше дело по правильному пути, и это он прислал ко мне его, как раз вовремя», — решил правитель Одиши, выходя приветствовать торговца.

— Привет Мартиросу! Сколько времени ты не бывал за Лихским хребтом! Добро пожаловать, Мартирос, добро пожаловать!

— Мой низкий поклон и привет правителю Одиши и визирю грузинского царя!

— Наверное, узнал о моей болезни и хочешь отправить со мной на тот свет письмо к своим должникам.

— Нет, князь, по такому делу я не стал бы беспокоить столь высокопоставленного человека. Просто я веду караван из Тьмутаракани и решил завернуть к вам. При вашем дворе продам часть товаров, да и тебя давно не видел. Решил также кое-что преподнести вам и вашей супруге. Хвала господу, что вижу всех вас во здравии на радость нам и на горе врагам.

— Спасибо, дорогой Мартирос! Теперь мне лучше, кажется, я поправился. Добро пожаловать в дом! — пригласил Цотнэ.

Приказчики Мартироса принесли подарки. Правитель и его супруга поблагодарили торговца и накрыли богатый стол.

— Целый месяц на корабле, на море. Погода испортилась и чуть было рыбам не достались все мои товары и мои старые кости. Едва добрались до Фазиса, но измучились. Без причала никак не могли пристать к берегу. Эх, жаль! Помню, как вы там порт соорудили!

Мартирос коснулся больного места Цотнэ, и он побледнел.

— Тогда и ты был на волосок от смерти?

— Да, так оно было! — махнул рукой Цотнэ.

— Вы, кажется, и сегодня не знаете, чьих рук это злодеяние?

— Старая история, не стоит о ней говорить!

— Как это не стоит, князь! Если бы этого не случилось, Грузия уподобилась бы Венеции. Вы господствовали бы на море, и нам была бы от этого прибыль!

— Не время об этом вспоминать, — горько усмехнулся Цотнэ, поднял чашу, пожелал гостю доброго здоровья и поздравил со счастливым приездом.

— Ты спишь, Краваи? — спросил Цотнэ.

— Нет, господин, когда ты не спишь, и мне не спится!

— Хочу спросить у тебя совета.

— Прикажи, господин!—превратилась в слух Краваи.

— Мне нужны деньги и довольно много. Почему и для чего, об этом не спрашивай. Общее дело, и я поклялся на иконе, что не скажу никому. Ты разумная женщина и не обидишься.

— Как посмею обижаться...

— Бог, как на блюдечке, преподнес мне этого купца. Он, кажется, не обидит меня отказом, но и на слово не поверит.

— Отдадим ему мои драгоценности в залог, — не задумываясь, сказала Краваи.

— Если тебе не жаль... Мне трудно было сказать...

— Жаль? А для чего они мне нужны, если я не поступлюсь ими ради твоего дела!

— Нет, они ведь не пропадут. Отдадим в залог, а потом выкупим, как только я продам земли или другое имущество.

— Ты об этом не печалься, князь. Эти драгоценности дарил мне ты. Дай бог, чтоб они пошли на доброе дело.

— Спасибо, Краваи, я знал, что ты так скажешь, — обнял ее Цотнэ.

— Не только драгоценности, вся моя жизнь принадлежит тебе. И ее ты можешь взять, когда она будет нужна. Возьми и ее...—шептала, расчувствовавшись, Краваи.

На другой день, помолившись в Мартвили и плотно закусив, купец по приглашению Цотнэ явился во дворец, и они с Цотнэ уединились в укромной комнате.

— Как раз вовремя ты явился, друг мой Мартирос. Если б ты не пожаловал сюда, я бы сам поехал к тебе, в Аниси.

Мартирос навострил уши, догадался, что должно последовать за этим привычным вступлением.

— Для чего понадобилась моя старая голова?

— О-о, очень понадобилась, Мартирос! Кроме тебя, не к кому мне идти. И в другие времена ты помогал мне, и я всегда вовремя возвращал свой долг.

— Сколько надо? — без околичностей спросил торговец.

Цотнэ назвал ему требуемую сумму.

От неожиданности Мартирос даже подпрыгнул, не поверив своим ушам.