Грузинские народные предания и легенды

Дед, опасаясь козней каджи, поскорее выскочил из воды и, схватив топор, погрозил им чудовищу. Каджи бежал. После купания дед развел огонь под деревом и приготовился закусить. Каджи, не желая оставить деда в покое, подходил к нему то в виде быка, то в виде оленя. Дед же, догадываясь, что это за животные, всякий раз при приближении их брался за топор или за кинжал, и те убегали. Наконец каджи подошел к деду в виде настоящего человека и опустился возле него на землю. Заметив бурдючок вина — а его было полпуда, — он попросил у деда дать ему выпить. Дед предложил каджи пить на здоровье, намереваясь напоить его. Сам же он незаметным образом выливал вино на землю. Гость не ушел и растянулся на земле вблизи деда и внука.

Каджи уже уснул, а дед все еще не спит и думает: "Проснется, убьет меня и внука!" Встал он, поднял на ноги внука и на том месте, где улегся, было, положил топор острием вверх, накрыл его буркой, а сам с внуком взлез на дерево. Каджи через некоторое время проснулся и бросился на бурку, но сам стал жертвою хитрости человека. Топор вонзился ему в грудь. Каджи взревел от сильной боли, стал метаться из стороны в сторону и попал в огонь, где и погиб. Скоро сюда прибежали другие каджи. В воздухе пахло паленой шерстью, и чудовища не почуяли человеческого духа; схватив труп товарища, они удалились.

35. Каджи-жена [167]

Один женатый человек почему-то невзлюбил свою жену и прогнал ее. У этого человека была пара буйволов. Однажды они пропали. Сев на лошадь, он отправился разыскивать их и в глухую полночь заехал в самую чащу леса. Вдруг неподалеку увидел он козленка. Человек поспешно соскочил на землю и погнался за ним. Настигнув козленка, он готовился схватить его, но тот внезапно исчез, и тут же явился на том месте буйволенок.

Мужик догадался, что заехал в пристанище каких-то духов, и решил поскорее убраться оттуда. Но, вернувшись к лошади, возле нее он увидел красивую женщину, которая сидела и расчесывала свои волосы. Эта встреча привела его в еще большее смущение. Женщина была каджи. Она начала просить человека, чтобы он взял ее с собой. Как ни отказывался он, все-таки в конце концов вынужден был исполнить ее настоятельную просьбу. Каджи без всяких усилий вскочила на лошадь и уселась позади человека. Приехали они домой и зажили вдвоем как муж с женой. Жизнь их текла мирно и согласно, хотя человек и зависел во многом от жены-каджи: так, он ездил в город лишь в том случае, если она разрешала то или приказывала, а по своему усмотрению не смел этого делать. Зато мужик всякий раз возвращался с большим барышом, отчего и разбогател. Вскоре после этого решился он прогнать каджи. Ушла она в лес, но вместе с ней исчезло и нажитое богатство.

36. Чинка и огонь [168]

Однажды один дворянин А — ни ехал верхом ночью. К нему подсел сзади чинка[169] мужского пола, которого тот, не теряя присутствия духа, совершенно хладнокровно связал поясом, привез домой, бросил в пустой винный кувшин, зарытый в землю, и закрыл.

Держал он своего пленника в кувшине долго, до тех пор пока чинка не дал клятву, что никогда и никого из его домашних не тронет и вообще не причинит его дому никакого вреда. Но, упоминая обо всем, что только принадлежало этому дворянину, он не упомянул об огне.

После данного им обещания чинка был освобожден. Отойдя на некоторое расстояние, он крикнул:

— Каждую каланду[170] пусть тухнет у тебя огонь!

И действительно, с того времени в доме этого дворянина и его потомства на новый год, в день каланды, утром дрова горят плохо и вообще огонь разводится с трудом.

37. Прирученный дэв [171]

Род Нараани в Хаде[172] обитал издревле. Приручили они дэва. Однажды косили они сено на горе. Взялся за него, оказывается, дэв ночью и перетаскал на вершину горы все стога.

Подумали про себя те почтенные люди: "Что бы ему не наверх, а вниз перетаскать то сено!" На вторую ночь все перетащил он вниз, говорят.

Кормили они его хорошо, и помогал он им постоянно в работе. Сварят, бывало, ему пищу и у очага, в тепле, в золе, схоронят, как в прежние времена делали, говорят. Так хранили ему пищу. Как уснут все, придет он ночью, достанет и ест себе на славу. Наратдэвом его звали по роду Нараани, что его приручили.

38. Ламария и дэв [173]

Ушгульская Ламария[174] (так называют сваны богородицу) была очень и очень красива. Крепко полюбилась она дэву, и захотел он на ней жениться. Но Ламария не была согласна и отказала ему. Не сумев словами добиться желаемого, дэв решил силой подчинить себе Ламарию. Выбрал он самое узкое место в ущелье Ингури[175], между селами Кала[176] и Ушгули[177], выложил стену и преградил путь течению Ингури.

Воды набралось столько, что уровень ее достиг села Ушгули и волны перекрыли всю долину.