Грымза с камелиями

    – Ты надеешься, что вторая полосочка сейчас улетит? – поинтересовалась я, облокачиваясь на раковину.

    Солька замерла, затем резко протянула мне свою судьбу обратно и сказала:

    – Это не мой тест. Я, пожалуй, пойду, у меня куча дел.

    Она промаршировала мимо меня к двери.

    – Стоять, – зловеще прошипела я, и Солька остановилась, – сиди здесь, сейчас я принесу тебе чаю.

    – А селедки нет? – с надеждой в голосе спросила Солька и вдруг расплакалась.

    Никогда не перестану умиляться на это сокровище.

    – Не реви, – улыбнулась я, – ты уже не одна, так что реветь права не имеешь.

    – Я же не думала... Как же так получилось-то... И что мне теперь делать? – слегка всхлипывая, спросила Солька. Она включила холодную воду и стала умываться.

    – Любить себя и баловать, чем же еще заниматься, как не этим?

    – А Славка?

    – Что Славка?

    – Как я ему скажу?

    – А что, он не знает, откуда дети берутся?

    – Я думаю, знает... то есть точно знает, но это же как-то неожиданно.

    – Значит, будет приятный сюрприз, подумаешь.

    – А вдруг он не обрадуется?

    Я представила Славку. Огромного доброго Славку.

    – Не может такого быть, – отрезала я.

    Лицо Сольки озарила улыбка, и я вздохнула с облегчением.

    – Так я теперь что... беременная?

    – Еще какая беременная, – приободрила я подругу.

    – У меня будет ребенок?

    – Еще какой будет!

    – Вот это да!

    – Ну так!

    Приблизительно в таком ракурсе мы проговорили целый час. Хорошо. Очень хорошо. После разговора я уже сама хотела ребенка, такого маленького, симпатичного и похожего на Воронцова. Возможно ли такое? Я улыбнулась.

    После наших охов и вздохов мы плавно перешли все к той же теме – пропаже колье. Я рассказала Сольке о последних событиях и поведала, что Максим планирует навестить жителей рыбацкого лагеря.

    – Да пусть приходит, – совершенно разомлев и, видно, испытывая сейчас материнские чувства абсолютно ко всем, сказала Солька.

    – Меня беспокоит Осиков, как он там, кстати?

    – Хорошо: кушает за троих, бодр и свеж, с твоей маман у него полная идиллия.

    – Слишком он нервный, потом, у него судимость... Как бы Максим не зациклился на нашем пухлом друге. А если учесть, что Осиков – еще тот фрукт и от нас что-то скрывает, то неизвестно, как он себя поведет, когда познакомится с частным детективом.

    Я села на подоконник и нахмурилась; эх, сигарету бы сейчас, но я бросила курить миллион лет назад.

    – Ничего страшного, что он сидел... – начала Солька акцию подбадривания.

    – За воровство, – напомнила я. – Сыщики на такие моменты обращают особое внимание.

    – Степан тоже сидел в тюрьме, да мало ли у кого какое прошлое.

    После этих слов я подумала о Степане, Егоре и Вероничке не просто как о людях, прочитавших газету, в которой говорилось о колье «Живая слеза», а как о возможных похитителях этого украшения. Раньше отношение к ним было какое-то смазанное, расплывчатое, теперь же мой интерес возрос.

    – А за что он сидел?

    – Разбойное нападение, кажется, – ответила Солька, – точно не помню, да вроде он подробно и не рассказывал.

    – А ты часто их видишь?

    – Да каждый день! Вероничка вообще от Славки не отстает, я уже устала ее гонять. Хотя теперь, когда я... ну, в положении... все изменится, – Солька захихикала, – представляю ее лицо, когда она узнает!

    – Ты пока не говори никому, – посоветовала я.

    – Как это?

    – Славке и Альжбетке скажи, и хватит. А вообще, лучше бы тебе в Москву отправиться, может, поедешь?

    Предлагая такой вариант, я знала, что Солька откажется.

    – Вот еще! Никуда не поеду – вместе приехали, вместе и вернемся.

    Она даже надулась.

    – Ты еще раз подумай и потом скажешь, – предложила я, понимая, что Солька сама должна принимать подобные решения.

    – Я останусь.

    – Хорошо, пусть так. А Степан с Егором уехать не собирались?

    – Да нет вроде, – пожала плечами Солька.

    Даже если кто-то из них украл колье, то торопиться уезжать он не станет... это может привлечь внимание... вот дня через три-четыре...

    – А когда Максим к нам придет? – спросила Солька.

    – Не знаю, думаю, в ближайшее время – завтра, послезавтра. Ты подготовь всех, скажи, чтобы особо не напрягались и вели себя, как обычно, мама с Осиковым пусть изображают супругов, проживших в счастливом браке десять лет, Альжбетка пусть причепурится, будет отвлекающим маневром, ну, и так далее, надеюсь, вы справитесь.

    – Ань, не волнуйся, все будет в полном порядке. Обещаю!

    – Подготовьте алиби на всякий случай, только не запутайтесь.

    – А что придумать? – забеспокоилась Солька.

    – Не надо особо голову ломать, все должно быть легко и естественно, время у вас есть.

    – Справимся, – уверенно кивнула учительница ботаники и хлопнула меня по плечу, полагая, наверное, что это меня непременно приободрит.

    Осиков, точно заноза, не давал мне покоя. Максим не так прост, есть у него чутье, как бы не раскусил он нашего бриллиантового магната! Я проводила Сольку, постояла у забора немного, размышляя обо всем на свете, и пошла в дом. В гостиной, уютно расположившись на красивом диване персикового цвета, сидел Воронцов.

    – Ну, как, грозит ли планете Земля демографический взрыв?

    – Грозит, – кивнула я.

    – Поздравляю.