Губернский повелитель

— Конечно встречались! — подтвердил Незнакомец. — Да вот познакомиться недосуг было. Так что разрешите представиться, — и незваный гость поклонился: — Вольнор. — Он взглянул на растерянное лицо Передрягина и добавил с усмешкой: — У меня нет ни отчества, ни фамилии. Одно лишь имя: Вольнор.

— Очень приятно… — пробормотал капитан. — Чего же мы тогда стоим? и суетливо пригласил Незнакомца в дом.

Взяв с сундука в прихожей зажженный канделябр, Передрягин вошел с Вольнором в гостиную и поставил свечи на стол. Осмотрелись они оба: гость — как и подобает гостю, а Передрягин со смущением (гостиной явно не пользовались с зимы — ведь какая надобность в гостиной без гостей?).

— Разрешите присесть? — спросил Вольнор, явно беря инициативу в свои руки.

— Да уж извольте-с… — пробормотал хозяин.

— Отужинали? — поинтересовался гость, пытливо глядя в глаза капитана. Сердце Передрягина заколотилось, а голос задрожал: он так боялся обнаружить перед кем-либо свою нищету.

— Э-э-э… Совсем недавно, — пробормотал он. — А повар… уже спит… Вот каналья!.. Хотя, если вы голодны, то я разбужу… Правда, совсем не знаю какие запасы на кухне… Меня другие дела интересуют… Военное искусство, например… Или философия… — вконец сконфузился капитан.

— Ерунда! — расхохотался Вольнор. — Это я спросил к тому, чтобы пригласить вас поужинать со мной. — И он щелкнул пальцами, сверкнув при этом драгоценными перстнями.

Не успел Передрягин и глазом моргнуть, как на огромном обеденном столе, словно на скатерти-самобранке, появились такие блюда и закуски, которых бедный капитан и сроду-то не видывал, несмотря на большой опыт интенданта, а уж попробовать — и вовсе возможности не было.

Упомяну лишь о некоторых напитках, которых сегодня, увы, не хватает на нашем столе. Вино Бургонское, водка с клюквой на меду… еще вино кинарское, мальвазия… затем — вино греческое, венгерское белое… потом — красное ренское, а дальше язык… у меня… за-а-аплетается, и нету слов говорить боле.

Когда Викентий Гаврилович все это увидел, — едва со стула не свалился. Но чтоб не показаться неучтивым в глазах богатого гостя, Передрягин ухватился за край скатерти, которой у него отродясь не было, с трудом удержался за столом, икнул и спросил Вольнора:

— Ваша светлость, как это все понять?..

— А чего понимать? — весело спросил Вольнор. — Пейте да угощайтесь! И не думайте ни о чем.

И стали они ужинать, вернее ел и пил только один Викентий Гаврилович. Он решил, пусть даже лопнет, но отведает все стоящие на столе блюда и напитки. Гость же, с разрешения хозяина, лишь дымил сигарой да с интересом наблюдал за отставным капитаном, опустошающим тарелку за тарелкой.

После пятой или седьмой рюмки страх испарился, волненье прошло, и Передрягин, закурив предложенную сигару, поинтересовался у гостя, кто он и что делает в этих краях.

— Путешествую, — ответил гость. — Денег у меня предостаточно, а времени еще больше.

— Хорошее занятие, — завистливо вздохнул Викентий Гаврилович. — Веселое и беспечное.

— Не скажите, милейший, — возразил ему Вольнор. — Скучное это дело: мотаться по всему свету… Везде одно и то же… За тысячи лет — ничего принципиально нового! Я имею в виду человеческие отношения. Вот поэтому-то и стал я с некоторых пор забираться в сны к людям. Авось, там не заскучаю!.. И верите? — он проницательно глянул в глаза Передрягину. Там случается такое, чего никогда не будет на самом деле! И человек во сне совсем иной, чем наяву.

Викентий Гаврилович уже давно застыл с сигарой в руке, внимая каждому слову Вольнора, и мурашки бегали у него по спине.

— Вот вы, например, — продолжал странный гость. — В жизни почти незаметны, но там, в мире сновидений — царь, повелитель чужих жизней и судеб! Я стоял рядом и видел вас как бы изнутри. Это не лесть, милейший Викентий Гаврилович. Я люблю волевых людей… — Он сделал небольшую паузу и улыбнулся: — А вот за то, что вы недавно спасли мне жизнь, я решил сделать не совсем обычный подарок.

Капитан от неожиданности поперхнулся:

— Я? Спас? Вашу? Жизнь?!.. Когда же, позвольте узнать?!

И тут волчья шуба Вольнора, небрежно сброшенная в кресло, слегка зашевелилась. Волосы встали дыбом на голове отставного капитана.

— Так это… были вы?!

Вольнор громко расхохотался.

— Я, Викентий Гаврилович!.. Не стану загодя говорить о необыкновенных способностях моего подарка, особенно сейчас, когда вы немного навеселе. Завтра я уеду, а вы найдете его на столе в кабинете. Не спешите. Разберитесь. И тогда вся ваша жизнь на этой земле приобретет совершенно другой смысл. Выпьем же за сны!

Вольнор поднял большой бокал вина, Передрягин чокнулся с ним, выпил свой, и словно куда-то провалился…

А когда очнулся — за окном уже стоял жаркий полдень…

3

Он потянулся, осмотрелся и мгновенно вспомнил все до мельчайших подробностей.

— Приснится же такое! — сказал он вслух и мечтательно добавил: — А напитки-то были просто волшебные!