Губитель женщин

Каллиопа слегка шевельнулась на стуле, не отрывая глаз от герра Мюллера, который рассказывал о цикле пьес, посвященных Эдипу. Сегодня у нее совсем не было настроения слушать про героев, убивавших своих отцов, женившихся на своих матерях и в конце концов ослепленных и обреченных бродить в поисках крова! У нее было достаточно своих забот, и хорошо бы эти заботы окончились более благополучно, чем у того, кто «вкусил свободу и испытал судьбу».

Она сложила руки на расшитой бисером сумочке, чувствуя ладонью вложенный внутрь лист бумаги. На другом конце комнаты сидел Камерон и тоже слушал профессора. Глаза его были странно пустыми, видимо, мысли блуждали где-то очень далеко. Интересно, о чем он задумался? О Греции, где скитался Эдип? Каллиопа представила разрушенные мраморные статуи под палящим солнцем, в разросшемся чертополохе снуют маленькие ящерки. Экзотический край нескончаемой жары, и древних чар. Может, именно в это они так стараются погрузиться с помощью лекций, бесконечных обсуждений старых философов, старых богов? Воссоздать не свободу, не судьбу, а греческое солнце и давних существ, обитавших там? Богов, наяд, нимф…

Она снова взглянула на Камерона, который, как всегда, казалось, воплощал эти мечты. Летняя леность, за которой скрывается быстрая, как ртуть, способность к переменам.

Он шевельнулся на стуле, поймал ее взгляд и улыбнулся. Каллиопа кивнула и надежнее прикрыла руками сумочку. После лекции надо будет найти способ поговорить с ним наедине, чтобы избежать любопытных взглядов подруг и вопросов Клио. Она все еще не сказала сестре, что привлекла Камерона в помощники.

Леди Кенли, наконец, удалось побудить герра Мюллера привести лекцию к долгожданному завершению. Солнце давно село, из окон веяло ночной свежестью. Папа и другие джентльмены подошли к профессору со своими вопросами, а Эмлин тем временем увела более юную часть гостей в столовую, где был накрыт ужин а-ля фуршет.

- Страдания Эдипа возбуждающе действуют на аппетит, - сказала Талия, нетерпеливо накладывая себе на тарелку еду.

- Особенно выколотые глаза, - пробормотала Клио. - Мне только чаю, больше ничего.

Каллиопа, оглядываясь на сестер, как бы невзначай подошла к Камерону.

- А вы что думаете о бедном Эдипе, мисс Чейз? - спросил он, передавая ей чай.

- У герра Мюллера очень интересная точка зрения, - ответила она.

- Она самая банальная. То же самое вам повторит каждый школьник. Когда, наконец, выйдет человек и скажет что-то новое, например, что Эдип пал в результате козней спартанцев? Или заговора персов?

- Вы в самом деле так считаете? - засмеялась Каллиопа.

Он пожал плечами и усмехнулся:

- Боюсь, что вообще не питаю к Эдипу сильных чувств.

- Признаюсь, я тоже. Я, наверное, слишком мечтательная и больше люблю истории о богах и богинях.

- Дорогая мисс Чейз, мечтательная - самое последнее слово, которое пришло бы мне в голову, чтобы описать вас.

А какое слово ему пришло бы в голову? Каллиопа очень хотела спросить, но не посмела, решив, что и так знает ответ. Наверняка «скучная», «надоедливая».

- Может быть, вы передумаете, когда увидите, что у меня в сумочке, - сказала она.

- Я сгораю от любопытства. - Его глаза блеснули.

- Здесь я не могу вам показать. После ужина Эмлин позовет играть в шарады. Я скажу, что у меня оторвалась оборка или еще что-нибудь, а вы приходитe в маленькую гостиную у библиотеки. Это не займет много времени.

Она кивнула и отошла поболтать с Эмлин и мистером Смитсоном. Придет ли он? Ну, конечно, придет.

Каллиопа стояла у окна маленькой гостиной, окна которой выходили не на оранжерею, как ее окна, а на подъездную аллею, ведущую к воротам, через которые в день своего прибытия галопом проскакал Камерон. Сегодня небо было безоблачным, луна светила ярко, и Каллиопе казалось даже, что она видит очертания зубчатой стены замка Авертона.

Но это, разумеется, были чистые фантазии. Замок стоял слишком далеко отсюда, хотя присутствие герцога странным образом ощущалось во всей округе. Он парил над ней, как ястреб.

За ее спиной тихо отворилась дверь. Она оглянулась и увидела силуэт Камерона, которого на миг осветили лампы из коридора, прежде чем дверь снова закрылась. Он остановился у стены, но разделявшее их пространство было таким небольшим, что она явственно ощущала его близкое присутствие. Его запах, тепло его тела. Она вспомнила, как они остались наедине в кабинете Античного общества. И он поцеловал ее, и она с тех пор помнит каждое мгновение этого поцелуя.

Каллиопа плотнее завернулась в шаль.

- Никто не видел, как вы вышли? - спросила она.

Он покачал головой:

- Большинство джентльменов перед игрой в шарады отправились пропустить по стаканчику бренди, и я вышел с ними - дамы решат, что я ушел с мужчинами, мужчины - что остался с дамами.

- Очень умно!

- Конечно. Разве вы пригласили меня сюда не ради моего ума? Или же - ради моих прекрасных глаз?

- Ради того и другого, наверное.

- Вот как? Я заинтригован. - Он подошел и встал рядом с ней у окна.