Губитель живых

Жрец? Ну с ним-то было всё предельно ясно: если полезет в драку, нам конец. Тут даже мой бонус от кладбища, хранителем которого являюсь, не поможет. Матёрый зараза…

— Некромант! — громогласно объявил служитель Ирея, привстав в стременах. — А я уж думал, тебя придётся выкуривать из подземелья!

Гончие рвались с поводков и скалили клыки, из их пастей капала слюна, но я проигнорировал жутких псин и с места не сдвинулся.

— Много на себя берёте, дядя! — откровенно по-хамски заявил жрецу и перевёл взгляд на Августа. — Явился, крыса? Лови метку, обманщик!

«Обманщик» — это до невозможности мягко сказано, но именно обманом именовался совершённый паладином проступок. Пообещал помочь, заранее взял плату и слова не сдержал. Не смертельно и ауре минус не слишком большой, но до того забавно физиономию паладина перекорёжило, у меня аж на сердце потеплело.

Жрец оглянулся, и Август покраснел, вытянул «Сына бури» из ножен и зашвырнул его в кусты.

— Да подавись! — зло выкрикнул он. — Никаких сделок с тьмой!

Метка над головой паладина погасла, моя же улыбка лишь сделалась ещё шире. Предводитель этого несуразного отряда скрипнул зубами в бессильном бешенстве, но устраивать разнос своему самому сильному бойцу, по доброй воле лишившемуся оружия, всё же не стал, сдержался.

— Да! — с важным видом кивнул он. — Никаких сделок с тьмой!

Я демонстративно посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую.

— Где? — спросил после этого. — Где здесь тьма?

— Ты! — повысил голос служитель Ирея. — Ты некромант, тьма живёт в твоей душе!

— Аура в пределах нормы.

Жрец глянул на меня свысока и заявил:

— Ты некромант, достаточно и этого.

— Достаточно для чего? — поинтересовался я.

— Чтобы предать тебя суду, нечестивец! Отдайся в руки правосудия и тогда сможешь рассчитывать на снисхождение. В противном случае мне придётся вершить суд самому!

Особой надежды разойтись миром не было изначально, поэтому я сдерживаться не стал и со смешком выдал в ответ:

— А ничего не треснет, дядя? Ты на моей земле, в моих владениях. Я здесь хозяин! Я присматриваю за кладбищем, более того — никого и пальцем не тронул за его пределами. Разве что демонолога, но он слишком много о себе возомнил. Как и ты! Убирайтесь отсюда, а то так прокляну, что к погостам подойти страшно будет!

В первую очередь эти слова предназначались отнюдь не жрецу, а его шайке, и кое-кто после моего заявления занервничал, заозирался по сторонам. Сам служитель Ирея остался невозмутим, какое-то время он разглядывал меня, будто насекомое, потом задумчиво произнёс:

— Серая аура… Никаких злодейств… Живи пока! Я буду приглядывать за тобой, некромант!

Жрец начал разворачивать своего жеребца, и гончие оскалились, зарычали, задёргались на поводках. Август Лим тоже всполошился.

— Но как же так?! — обратился он к предводителю отряда.

Тот ответил раздражённо и даже зло:

— Не сейчас! Уезжаем!

Поведение служителя Ирея нисколько не вязалось с данной возницей характеристикой последователей этого бога, и я несколько даже растерялся. Так и остался стоять в ожидании подвоха. Но нет — убрались.

Когда всадники заехали в лес, я послал фамильяра проследить за ними, и обернулся на звук негромких хлопков.

— Браво, мальчик! — похвалил меня преспокойно восседавший на могильной плите Червь. — Голову ты ему задурил качественно!

— В смысле? — не понял я.

— Хозяин кладбища! — пояснил наставник. — Ты дал понять, что выбрал именно эту специализацию. В пределах своих владений хозяева если и не всемогущи, то чрезвычайно сильны. Право слово, даже жаль, что ты и в самом деле не один из них. Альтара выстроена на катакомбах, это бы всё упростило…

Я кивнул и спросил:

— Почему тогда не закрываются этапы задания?

Вместо Червя высказался Каин.

— Они ещё могут передумать и вернуться, — предположил он, не спеша покидать кусты.

Я встрепенулся и потянулся сознанием к ворону, но нет — тот летел над лесной тропинкой, по которой без лишней спешки удалялись от кладбища всадники. Разглядеть их мешали кроны деревьев, но что удалялись — это точно.

— Они тебя нахрапом взять собирались, — шипяще рассмеялся Червь. — На бойню не рассчитывали, иначе лошадей бы за оградой оставили — слишком накладно ездовыми животными рисковать. Ну а после того, как их основной боец меча лишился… — Наставник покачал головой. — Помяни моё слово, этот паладин покатится по наклонной…

Я уже шагал к воротам, которые незваные гости оставили распахнутыми настежь, но при этих словах обернулся и спросил:

— Почему это? От метки он избавился!

— От метки избавился, да что толку? Запись никуда не делась. Свои теперь будут с недоверием относиться, чужие — слабину выискивать. И неизвестно ещё, что хуже. Сломается твой приятель, как пить дать, сломается. Перейдёт на тёмную сторону, вот увидишь, отсев работает безупречно.

Мой приятель? Вот уж не сказал бы!

— Отсев? — уточнил я.

Червь растянул в ухмылке широкий рот.