Губительные ласки

У нее хватило смелости уйти от него. Но эта смелость появилась у Клео благодаря Халеду. Если бы он не был так уверен, что Клео справится с ролью его жены, она бы тоже не поверила в себя. И тем более не ждала бы от их отношений чего-то большего.

У Клео было целых шесть недель, чтобы понять, что в ее случае дело не ограничилось простой переменой одежды.

И теперь у нее появился шанс доказать, что она изменилась по-настоящему.

Халед медленно забрался на кровать и растянулся на цветном покрывале. Тяжело дыша, Клео наблюдала за игрой мышц его идеального тела. Потом, поймав насмешливый взгляд Халеда, она глубоко вдохнула и приступила к делу.

Сначала Клео достала из комода пару старых колготок и легкий летний шарф. Потом она залезла на кровать и сделала вид, что полна решимости и совсем не думает о том, чтобы уступить своей страсти и упасть в объятия Халеда.

– Нервничаешь? – спросил муж, и легкая насмешка в его голосе только доказывала то, что он прекрасно видел, что с ней творится. Клео решила рассматривать такую способность как нечто позитивное.

– Ничуть. – Она кивнула, указывая на кованое изголовье кровати. – Ухватись за него.

Халед пошевелился, на его лице промелькнуло странное выражение, но он послушно поднял руки над головой и ухватился за изголовье.

Клео взяла шарф и крепко привязала руку мужа к одному из железных прутьев. Халед вдруг поднял другую руку и схватил ее чуть выше талии, и его пальцы слегка коснулись ее груди.

Она судорожно вдохнула, что в окружавшей их тишине прозвучало слишком громко. Теперь Клео не сомневалась, что Халед прекрасно слышал, как громко бьется ее сердце, и чувствовал, как ее тело тут же воспламенилось от одного его прикосновения.

Она посмотрела на мужа. Его глаза ярко поблескивали. Он хотел что-то сказать, но промолчал, и Клео показалось, что это стоило ему немалых усилий.

– Халед, – мягко, но в то же время с вызовом сказала Клео. – Повинуйся.

Ему казалось, что Клео погубит его.

Она склонилась над ним, и Халед встретил требовательный и дерзкий взгляд ее медовых глаз, а потом посмотрел на ее чувственные губы…

Но он был человеком слова, поэтому ухватился за изголовье и позволил этой хрупкой женщине привязать себя к кровати.

– Не думал, что ты сексуальная извращенка, – пробормотал он, а Клео только улыбнулась в ответ.

– Я не считаю этот небольшой намек на оковы извращением. – Увидев выражение его лица, она громко захохотала. – Халед, мы в Новом Орлеане. Тут немного другие правила.

– И что же тут за правила? Они кажутся мне очень туманными.

– Я говорю о правилах, которые ты сам предложил. Ты в моей власти на протяжении всей ночи и без вмешательства его светлости, султана Джурата. Ты готов?

Теперь Халед не сомневался, что она решила погубить его.

– Делай что хочешь, – напряженно ответил он.

Халед не знал, чего ожидать от Клео, но она просто сбросила ботинки и, поджав ноги, уселась рядом с ним на кровати. А потом посмотрела на него долгим взглядом, и Халед почувствовал себя очень неуютно.

– Ты будешь вот так сидеть и пялиться на меня? – немного враждебно спросил он.

– Халед, эта ночь может показаться тебе очень длинной, – с легкой усмешкой заметила Клео. – Ты подчиняешься мне всего три минуты и уже проявляешь недовольство. – Она смотрела на него, пока он не вздохнул, и в его вздохе послышалось что-то похожее на покорность. И тогда Клео придвинулась к нему еще ближе. – Я хочу знать почему.

В его душу закралось мрачное предчувствие. Халед не мог сдержаться, чтобы не проверить крепость своих оков, но не стал разрывать их. Клео наблюдала за ним, и он увидел печаль в ее прекрасных глазах золотистого цвета.

И Халед смирился. Он стиснул зубы и ждал своей участи.

– Что значит твое «почему»?

– Для начала, что произошло между твоими родителями?

– Их история давно в прошлом и не имеет значения в настоящем. Моя мать умерла, а отец не помнит собственного имени.

– Халед, отвечай на вопрос. – Клео бросила на него сердитый взгляд, всегда приводивший его в смятение полным отсутствием обычного благоговения, которого он требовал к своей персоне. И по которому скучал намного больше, чем ожидал. – Или признай, что не можешь сдержать свое обещание и позволить, чтобы тобой командовали. – Она пожала плечами. – Если честно, мне кажется, что так оно и есть.

– Мои родители безумно любили друг друга, – тут же ответил Халед, понимая, что готов на любые унижения, лишь бы Клео вернулась к нему. – Моя мать была невероятно красивой, и, когда мой отец женился на ней, он получил в приданое не только земли, принадлежавшие ее роду, но и ее сердце. Их союз был не только политическим, в нем присутствовала страсть.

– Она не была тихой и покорной? – бесцветным голосом спросила Клео.