Гучок

– Присядь для начала, – торопливо сказал ему дракоша. – Сейчас я затащу к тебе на спину вездекар и привяжу его к твоим рогам. Ты сильно-сильно разбежишся, а потом резко остановишься.

– И я взлечу? – утвердительно спросил олень.

– Да, да, взлетишь, – замахал лапами Кеша. – Если тяга будет.

– Друзья мои! – громко и с пафосом обратился вожак к стаду. – Сейчас, впервые в истории тундры, вы увидите взлетающего ввысь оленя! Самый достойный представитель нашего древнего рода, то есть, я, взлетит в небеса, чтобы с высоты оленьего полёта…

– Садись, давай! – нетерпеливо оборвал его дракоша. – Представитель древнего полёта…

Кеша быстро затащил на спину вожака вездекар и накинул верёвочные петли на его рога. Олень поднялся и побежал. От каждого его прыжка дракошу бросало из стороны в сторону. Когда ветер начал гудеть в ушах у Кеши, он крикнул:

– Тормози!

Олень резко затормозил, уперевшись копытами в землю. Вездекар взмыл в небо вместе с дракошей и… оленьими рогами, болтавшимися на верёвке. Хозяин рогов остался стоять на земле, недоумевая, почему он не взлетел. А заодно он пытался понять, откуда у него в голове появилась такая удивительная лёгкость.

Дракоша снова был на высоте. Он летел, напряженно высматривая впереди стаю уток. Вскоре он увидел множество чёрных точек, которые постепенно приближались. Через несколько минут он, наконец, их догнал. Увидев на одной из птиц лягушонка, дракоша радостно закричал:

– Лягушонок! Я здесь! Придержи свой утколёт!

Весь утиный отряд, как по команде обернулся на крик дракоши. И сразу же все утки шарахнулись в разные стороны при виде огромной и неизвестной птицы с сидящим в ней маленьким, но тоже неизвестным пилотом. Кеша вместе с вездекаром шарахнулся за лягушонком. Теперь нужно было снять друга с перепуганной утки. Но птица постоянно увиливала от дракоши, не давая к себе приблизиться. Тогда Кеша подтянул к себе верёвку с болтающейся на ней оленьей гордостью и крикнул лягушонку:

– Лови рога! Запряжем её в нашу карету!

Гоша поймал рога брошенные дракошей рога и нацепил их как хомут на утку. Та затрепыхалась, но сбросить их не смогла.

– Не захотела быть маршруткой, будешь теперь ездовой уткой!

Дракоша взял в лапы верёвку, как извозчик вожжи, и, чмокнув губами, крикнул:

– Н-но, залётная!

Залётная, возмущённо крякая, довезла друзей до места их стоянки. Лягушонок снял с неё рога и перепрыгнул в вездекар.

– Вау! Вот это был экстрим! – радостно воскликнул он, обнимая Кешу.

– То ли ещё будет, – поглядывая вниз, проговорил дракоша и скомандовал. – Приготовиться к притундрению!

Вездекар коснулся колёсами поверхности и понёсся по мягкому мху. Неизвестно, как долго они бы ещё неслись, если бы не встретились с оленьим вожаком, который стоял возле холма и, похоже, от кого-то прятался. Ну, встретились, это, конечно, мягко сказано. Они его просто сшибли и теперь катились вперёд, придавленные тушей оленя. Наконец, вездекар остановился, собрав перед собой гору земли и мха. Безрогий вожак, ничего не соображая, продолжал сидеть в нём, удивлённо оглядываясь по сторонам. Вдруг он подскочил, как ужаленный.

– Ты чего разлёгся, как в мире животных! – возмущённо заговорил дракоша, вылезая из вездекара.

– Ну, вот. И вы меня обижаете! – разрыдался олень.

– Так, ведь, ты же не на диване лежишь, а на драконе! Соображать надо!

Олень заревел ещё сильнее. Друзья переглянулись.

– Ты чего? – осторожно спросил его лягушонок.

– Меня… стадо… прогнало, – произнёс олень, громко хлюпая носом. – Говорят, зачем ты нам нужен такой… безро-о-о-го-го-го…

Вожак зарыдал пуще прежнего. Дракоша пожал плечами, и быстро привязал отломанные рога к голове оленя верёвкой.

– А, ну-ка, глянь на меня, – сказал Кеша, отступив пару шагов назад. – Мáчо!

Олень, почувствовав знакомую тяжесть на голове, вскочил на ноги и подбежал к ближайшему озерцу.

– Йо-хо! – закричал он и подпрыгнул от восторга, увидев своё отражение в воде.

И он стал носиться вокруг и подскакивать с таким же азартом, с каким несчастьем он только что ревел.

– А что мне говорить, если меня спросят про эту верёвку? – остановившись, поинтересовался он, показывая копытом на свою шею.

– Скажешь, что это…, – Кеша почесал голову.

– Галстук! – подсказал лягушонок.

– Точно, галстук! – обрадовался дракоша. – Писк оленьей моды. Модный… этот…

– Аксессуар, – снова подсказал Гоша.

– Точно! – снова обрадовался дракоша, но повторить не рискнул. – Он самый!

– А они у меня снова не отпадут? – с опаской спросил вожак.

– Не отпадут, – категорично заверил его Кеша. – Железно. Не бодайся только лишний раз.

– Вот это да-а! – восхищённо протянул олень. – У всех осенью отпадут, а у меня не отпадут! Клас! Клас! Клас!

И он принялся танцевать какую-то древнеоленьскую пляску.

– Я думал, ты шутил, когда сказал, что они раз в год рога выбрасывают, – сказал дракоша лягушонку.

Лягушонок хмыкнул. Вдруг его осенила какая-то мысль.

– Подожди, – повернулся он к оленю. – А что ты будешь делать, когда весной у тебя новые рога начнут расти. Ты с четырьмя рогами будешь ходить?