Гучок

– Всё-таки, была бы неплоха, если бы ана тозе пада́лки плинасила, как Дед Малос.

– Я думаю, что, если бы Новый год был бы летом, то она бы обязательно приносила подарки.

– О! А, если бы Новый год был бы весной? – спросил Игорёк и сам же ответил. – Тада бы к нам плихадила Баба Слякоть!

– А, если бы он был осенью, – подхватил Гучок, – то подарки нам бы дарил Дедушка Дождь.

Они весело засмеялись над своими догадками, и потом некоторое время ехали молча.

– Вот, мы с тобой всё о подарках рассуждаем, – вдруг заговорил Гучок. – А у меня, например, в моей комнате шкаф с игрушками уже не закрывается!

– У миня тозе! А впеледи исё куця пада́лков! На день лазденья! – с удовольствием вспомнил Игорёк и сразу же поспешил успокоить друга. – И снова ницево стласнава. Буду складывать пад стол.

– А, когда уже места не будет ни под столом, ни на столе, ни везде-везде в квартире?

– Опять ницево стласнава. Выбласу сталые и неинтелесные. Или падалю каму-нибудь.

– Конечно, старые и неинтересные игрушки есть у каждого. Но родители вряд ли обрадуются, когда увидят, что ты выбрасываешь или раздаешь на все стороны игрушки, которые они тебе дарили. Здесь, наверное, дело в другом.

– Я знаю в цём! Нузна самаму хадить в магазин и выбилать сибе иглуски!

– Самому ходить… Ты вспомни, когда заходишь в такой магазин, хочется остаться там жить! Родители тебе никогда всё это не купят. Даже за всю жизнь!

– Палуцяеца, дело не в иглусках, – произнёс кто-то губами и языком Игорька. Мальчик тут же хлопнул себя по губам. – Кто эта сказал? Я этава не гавалил!

От таких догадок друзья даже остановили велосипеды.

– Гавалил, гавалил. Получается, дело не в игрушках. Вот, смотри. Мы с тобой уже долго вместе путешествуем, приключаемся, ищем себе еду, таскаем велосипеды и рюкзаки… Тебе хоть раз было скучно или неинтересно? Ты хоть раз вспомнил про свои игрушки?

– Ни лазу, – твёрдо ответил Игорёк.

– Зато, мы много чему в походе научились! А сколько увидели всякого и узнали! Нет ни одной игрушки, которая была бы лучше нашего похода!

– Палуцяеца, самая луцьсая иглуска эта не иглуска? – продолжал изумляться Игорёк.

– Получается, что игрушка только помогает в игре. Но она никогда не придумает игру. Она никогда за тебя играть не будет. Ты – самая главная игрушка! – ткнул пальцем в Игорька Гучок.

– Я?! – удивлённо протянул тот.

– Ну-у, в смысле не ты, а мы, ребёнки. Мы создаём игры. Мы всегда всё придумываем. Даже, когда у нас под рукой нет игрушки, мы будем играться всем, чем найдем: песком, камнем, палкой, листиком…

– Папиными инстлументами, мамиными кастлулями, – вставил Игорёк.

– Не важно. Мы можем играться в разбойников, пиратов, суперменов, черепашек-ниндзя… Главное, что мы можем играться всем и во всё! Лишь бы в голове было интересно.

– Тоцьно! И стобы ладители не месали.

– И, чтобы друзья для игр были.

Мальчики снова сели на велосипеды и поехали дальше. Дорога уже закончилась, и они ехали по еле заметной тропинке. Из-под ног то и дело взлетали куропатки, которые были совершенно незаметны из-за своей расцветки и сливались с окружающей растительностью. То тут, то там путь им преграждали небольшие озёра и болота. Возле них было много всяких птичьих гнёзд, на которых сидели птицы. Всюду плавали стаи гусей, уток, лебедей и других птиц, названий которых ребята не знали. Каждый раз, когда наши путешественники проходили слишком близко от какого-либо гнезда, птицы поднимали крик, некоторые взлетали и долго не могли успокоиться. В гнёздах, лежавших просто на земле, между камнями, было по несколько яиц. Глядя на эти лотки с яйцами, Игорёк начал думать об ужине.

Возле одного из озёр они остановились отдохнуть. Игорёк пошёл на разведку и вскоре, найдя несколько птичьих яиц, повернул обратно. За ним на небольшом расстоянии, нюхая землю, как собаки-ищейки, шли три гуся. Увидев такую погоню, Игорёк свернул в сторону и, сделав круг вокруг холма, снова вышел на свой след. Пройдя немного по своему следу, он запрыгнул на камень, лежащий в стороне, и, широко прыгая, поскакал к небольшому нагромождению валунов.

Солнце уже наклонилось низко к горизонту, а три гуся продолжали гуськом ходить по следу вокруг холма. Глаза их были закрыты, ноги шли сами по себе и толкали перед собой голову, которая ползла по земле и продолжала нюхать. Когда головы и ноги исчезали за холмом, были видны только три хвоста. Наконец, голова первого гуся заехала под небольшой камень. Голова второго уткнулась под брюхо первого, а голова третьего – под брюхо второго. Поиски пропавших яиц закончились крепким гусиным сном.

Убедившись, что погоня надёжно заснула, Игорёк вернулся к месту стоянки. Гучок разложил костёр и кипятил в котелке воду.

– Я уже собирался тебя искать. Ты, что, в магазин за яйцами бегал?

– На птицифаблику на метлó ездил, – пошутил Игорёк, опуская яйца в кипяток. – Тут такой магазин, сто пладавцы за табой куцями бегают, пака сами не заснут. Гусями называюца. Када я был малиньким, миня адин такой у бабуски в селе бо-о-ольна усипнул. Настаясий кусь, а не гусь!

Игорёк потёр попу от таких воспоминаний.

– Тоже за тобой бегал?