Гуд бай, Америка! Книга 2 (СИ)

— Здрасти! А вы случайно не артисты? — Стайка детей в пионерских галстуках окружила нас и с детской непосредственностью принялись расспрашивать, глазея на образцовую по внешнему виду ячейку общества. — А у вас девочка или мальчик? Вы приезжие? Из Америки! А хотите мы вам про наш город расскажем?

Жена ничего не понимала, но ей понравились детские лица и их дружелюбие, и она даже дала подержать девочкам на руках нашу Эмилию, которая радостно пускала пузыри и агукала в ответ на детские восклицания. Через час добровольные помощники горячо с нами попрощались и отправились по своим пионерским делам, оставив после себя тишину в ушах и хорошее настроение. Хорошая смена растет в советском обществе!

— Милый. А почему тут такие общительные люди? — Спросила Мери, когда очередная женщина, восхитившись маленьким ангелочком в руках у жены, принялась засыпать ее ласкательными эпитетами и поздравлять нас с таким ребеночком, затем перейдя к комплиментам нашему внешнему виду.

— Наверное, потому что это идет от души. Нельзя держать радость внутри. Надо дарить ее окружающим. От этого жизнь становится наполненной более глубоким смыслом и всем хорошо!

— Да?.. И в этом смысл их жизни? Давать другим радость?

— А почему нет? Разве это плохо?

— Тогда мне надо поскорее выучить русский язык, чтобы понимать, когда тебе дарят радость. Ты же поможешь мне?

— Конечно милая! Это называется «поцелуй», — я поцеловал жену, — а остальное я расскажу тебе при более тесном общении в процессе передачи «радости»!

— Так и знала, что сведешь все к этому! Так вот! Свою «радость» получишь только после того, когда я выучу как минимум двадцать слов! Давай начинай! Как будет: «Я тебя люблю!»?

До «радости» вечером я был все же допущен, добирая урок, так сказать «в процессе».

— Член, сиси, пися — повторяла за мной жена, когда я называл части тела по ходу своих действий. — Любить, трахать, делать дин-динь, шпили-вили, ох! — Дальше пошли междометия, закономерно закончившиеся восклицательными вариациями.

На следующее утро мы попрощались с гостеприимным Киевом и «поплыли» в направлении Минска, больше выбирая более хорошую по внешнему виду дорогу, чем кратчайшее направление. Хотя, если смотреть по карте, то получался довольно оптимальный вариант.

— Милый. А зачем мы сюда приехали? — У жены наконец заработала ее прелестная головушка, видимо проветрившись посреди бескрайних полей, напоенных ароматом трав и радующие глаза дружными всходами.

— Куда сюда? — Прикинулся дурачком, обдумывая как обосновать наше путешествие в эти края.

Зеленые глаза облучили меня едким взглядом.

— Ты меня за дуру то не считай! Зачем мы приехали в СССР? Ты так испугался за нас, что решил спрятаться в самую далекую дыру на нашем шарике?

— Не такая уж и дыра! Ты еще не была в Индонезии, Бразилии и Тимбухту!

— Тимбухту — это где?

— Не знаю. Но звучит очень забавно!

— Ты мне зубы не заговаривай! А то останешься вечером без «сладкого»!

— А вот это уже удар ниже пояса! Я подам на тебя в суд!.. В международный! Папе… Римскому пожалуюсь!

— Кстати! Почему мы в церковь не ходим? Как поженились, так с того раза и не были! Мы что, в бога не верим?

— Это ты про себя, или про меня?

— Про обоих! Я-то готова была поверить хоть в черта, после того как ты вытащил меня на божий свет, а ты кроме своей дубинки никакого причастия к божественному не осуществляешь! Хи-хи!

— О! Я польщен, что ты так оцениваешь мой член! А в церковь… В церковь, конечно сходим… Знаешь чем отличается православие от католицизма? Вот и я не знаю! Ха-ха-ха!

В Минске оказались около девяти вечера и удачно поселились в центральной гостинице. Устав от дороги и не обращая внимание на обстановку быстро «обслужили» маленькую и завалились спать, забыв напрочь про «сладкое». Ночью нас разбудили на кормежку, и я все же получил свое, после положенных процедур с малюткой, пролюбив пахнущую молоком женушку до желтых звездочек в глазах.

Столица Белоруссии нас не сильно впечатлила сплошными новостройками, отстраивающая разрушенный до основания во время войны город. Поэтому мы собрались и поехали дальше в сторону Смоленска, неизменно вызывая у всех встречных и поперечных удивленное внимание к своей машине. Даже местная полиция брала под козырек на всякий случай, когда мы проезжали мимо. Белорусские поля сменились Смоленскими после ночевки в бывшем форпосте древней Руси и наш путь стремительно приближался к цели нашего путешествия, значительно тормозившийся медленно ехавшим попутным транспортом и шириной всего в две полосы дорогой. Но все рано или поздно заканчивается, и моя милая почесывая попу, покусанную комарами в придорожных кустах, с облегчением вышла из машины, оглядывая улицу и столичную гостиницу, расположенную недалеко от центра.

— Милый! Оформи нас пожалуйста побыстрей! Мне надо сходить в нормальный туалет! Это какой-то ужас! Столько километров и ни одного мотеля, туалета или гостиницы! Обратно ни за что на машине не поеду! Только самолетом!