Гуд бай, стервоза!

Мне только что пришло в голову, что Гоби прослушивала все телефонные линии у нас дома и что она, должно быть, слышала и мои телефонные разговоры по мобильному, когда Норри бесчисленное количество раз ссылался на мою девственность, например: «Привет, мистер Девственник» или: «Просыпайся, несорванное яблочко» — его фирменный прикол. А однажды, меньше года назад, ни с того ни с сего он вдруг прервал наш телефонный разговор, поставив мне на полную громкость песню Мадонны «Like a Virgin». При этом он распевал во все горло собственный текст.

Перри — де-е-е-евственник
(Бедный, бедный Перри).
Он ни разу не касался девушки
(Дев не видел в деле).
Он — де-е-е-евственник
(Не вкусив запретный плод).
Перри — де-е-е-евственник
(Девственником он умрет).

Гоби положила конец моим сомнениям одной только репликой; она повернулась ко мне и сказала:

— Но ты же все еще девственник.

— Что? Нет! Нет!!!

Но она уже снова высунулась в окно и вовсю палила из пушки:

— Я слышала ваши разговорчики по телефону!

— Ты! Ты подло вторглась в мою личную жизнь! Да это все были шутки. Девственник — это просто дурацкое прозвище, кличка.

— Твоя кличка — Девственник?

— Да, просто шутливое прозвище, это как… как когда самого высокого парня в классе называют малышом.

— Так у тебя было много подружек?

— Много, да… Более чем.

Я поморгал, пытаясь определить, на какой улице мы находимся. Похоже на Перл-стрит, разве что, по моим подсчетам, мы должны были бы находиться немного севернее, на Трибека — или я ошибся? Но тут улица кончилась, и я увидел Памятник 11 сентября, что вполне соответствовало моменту: полицейская машина висела у нас на самом «хвосте» и грозила вот-вот обогнать, если Гоби не удастся подстрелить водителя. Но тут фары позади нас исчезли.

— Мы оторвались, — сказал я. — Ведь мы оторвались? Я их больше не вижу.

Гоби сползла на сиденье и посмотрела в боковое зеркало.

— Зато у нас теперь другой «хвост».

— Что? Я никого не вижу.

— На этот раз это не полиция. Черный «Хаммер», через шесть машин за нами.

— Ты так далеко видишь?

Я свернул шею, но «хвоста» не заметил.

— А кто в той машине?

Она не ответила, сверяясь со своим «Блекберри». Лицо у нее было озабоченным, а выражение мрачнее, чем раньше. Она что-то знала, но не собиралась делиться этим со мной. Впереди на светофоре загорелся красный.

— Проезжай.

— Я думаю, не стоит…

— Немедленно!

Я надавил на педаль газа. В ту же секунду сзади нас нарисовался «Хаммер», которого я не замечал раньше в потоке машин. Он резко перестроился в правый ряд позади нас и мгновенно набрал такую скорость, что едва ли не поравнялся с нашим «Ягуаром». Я был как раз в середине перекрестка, перекрывая движение с боковых улиц. «Хаммер» только усугубил ситуацию, выехав на перекресток следом за мной. Вокруг визжали тормоза, машины сигналили что есть мочи. «Хаммер» висел у меня на «хвосте»; он зацепил правый бампер какого-то такси и, по-прежнему ускоряясь, приближался. Тут заднее стекло нашего «Ягуара» взорвалось брызгами осколков от пистолетного выстрела, и я почувствовал, как кровь хлынула по жилам с утроенной скоростью. Кажется, я заорал.

— Они стреляют! Они стреляют в нас!!!

— Налево! — крикнула Гоби. — Вон по той улице. Следи, чтобы руки не дрожали, веди ровнее.

Она расстегнула наручники, и я почувствовал облегчение хотя бы в руках.

— Гони!

Я сжал руль, одновременно стараясь посмотреть назад через плечо.

— Да кто они такие, в этом «Хаммере»?

Гоби не ответила. Я ехал со скоростью сорок миль в час вниз по пустынной улице с выключенными фарами, молясь только о том, чтобы никого не сбить. Впереди я увидел огни большой улицы, и тут до меня дошло, что времени остановиться, чтобы подождать и плавно свернуть на эту улицу, у меня не будет. Я понял, что мне предстоит сворачивать на нее на полной скорости. Только бы там было поменьше машин!

«Ягуар» выскочил на перекресток, и я тут же повернул направо, потому что это было легче, чем повернуть налево. Мы были на авеню А — и как только мы здесь оказались? Я утратил ориентацию в пространстве и совершенно не понимал, в какой точке Манхэттена мы находимся, а теперь мы вдруг оказались здесь, и «Хаммера» позади видно не было. Я почувствовал, как эндорфины смешиваются внутри меня с огромной дозой адреналина, создавая ядерную смесь. Грудь сдавило, и я понял, что последние двадцать секунд вообще не дышал.

— Мы оторвались?

— Пока да.

Я резко затормозил, паркуясь, так что Гоби дернулась вперед на сиденье. Ее сумка упала на пол машины, и пистолет выскользнул.

Это был один из тех моментов в жизни, когда понимаешь, что будущее зависит целиком и полностью от того, что ты сейчас сделаешь. Даже не думая, я нырнул вниз, схватил пистолет обеими руками и направил его на Гоби. Кажется, она удивилась. И похоже, на нее — произвело впечатление то, с какой скоростью я «перевернул табло» и изменил ситуацию в свою пользу.

— Неплохо, Перри. Быстро учишься.