«Гудлайф», или Идеальное похищение

— Читает ночью планы «Гудлайф», вот как? — Тео продолжал изучать карту. Год тому назад Коллин пересылала сюда из Вэйла продукты «Гудлайф» ящик за ящиком. Обезжириватель, воск для полировки кузовов, шампунь для собак, жидкость для чистки ковров. Малкольм выписывал Коллин чеки и отсылал большую часть присланного в церковь. — Она что, опять за «Гудлайф» берется? — снова попытался завязать разговор Малкольм.

Тео забарабанил пальцами по столу:

— Она очень серьезно к этому относится. У нее предпринимательский бзик.

— Да мне кажется, он у вас у обоих имеется.

— Но это же для всех нас сработает. Вот увидишь. — Тео подмигнул отцу, и Малкольм вспомнил, как это бывало: они оба лежат на спинах под «бельведером», извлекая лопнувший карданный вал, и проводят весь день рядом, не жалея сил на то, чтобы водрузить на место отремонтированный.

Тео снова вернулся к карте, но Малкольм хотел продолжить общение:

— С чего бы ты начал поиск, если бы был на месте Дейва Томкинса? Я имею в виду это дело с похищением.

— Не знаю, пап. — Тео вел пальцем по дорогам округа Берген.

— А я тебе вот что скажу. Утром я звякну Дейву и узнаю, как он принял эту байку насчет профессионализма.

Тео поднял глаза от карты:

— Ну, знаешь, я бы на твоем месте поменьше беспокоился о том, как Дейв Томкинс это принял. С самого первого дня, как я поступил в полицию, я только и слышал: «Дейв Томкинс, Дейв Томкинс». Я никогда не мог стать таким копом, как Дейв Томкинс. Ну и прекрасно. Могу с этим согласиться. Но…

— Но я не… — Малкольм покачал головой. Ему никогда и в голову не приходило, что Тео мог подумать, что должен стараться стать таким, как Дейв Томкинс. — Я же никогда…

— Но ты мог бы припомнить, что я больше не коп! Меня уволили, в связи с чем я получаю огромную сумму — целую тыщу долларов в месяц.

Выбор был небольшой — увольнение или выход на пенсию по нетрудоспособности. И если бы Тео уволили за чрезмерное применение силы, он никогда не нашел бы другой работы. Малкольм его просто умолял. Он приказывал ему уйти по собственному желанию, но Тео уперся. «Увольняйте меня, — требовал он. — Или отправляйте на пенсию по нетрудоспособности». Последнее временное отстранение от работы — когда револьвер Тео вошел в контакт с лицом матери подозреваемого — довело мэра до белого каления. Дейв Томкинс, который тогда был заместителем Малкольма, посоветовал ему уговорить сына уйти.

— Можешь мне поверить, — сказал Тео, — Дейв Томкинс в жизни не смог бы провернуть то дело, над которым я теперь работаю.

— Так скажи мне, что… — Горло у Малкольма перехватило, он потянулся за ингалятором. В некоторых отделениях полиции пятеро из десяти копов уходили на пенсию по нетрудоспособности, когда они понимали, что полицейская служба уже сидит у них в печенках. Травма спины из-за падения, поврежденное колено. В некоторых отделениях считали, что это справедливая компенсация, если учитывать, как мало платят полицейским за работу. Но Малкольм никогда так не считал. Дейв тоже. Малкольм никогда не обсуждал с Дейвом увольнение Тео по нетрудоспособности. А Дейв никогда не задавал ему вопросов об этом.

— Значит, это дело кажется многообещающим? — спросил Малкольм, когда грудь отпустило.

— Очень.

— Послушаем подробности.

Тео отвел глаза.

— О каком яхт-клубе речь идет? — спросил Малкольм.

— Я не должен… — Тео потеребил бесформенную бородку. — Ладно, — сказал он, помолчав. — Это на берегу залива Голден-Бэй. Яхт-клуб «Голден-Бэй».

— Просто шик.

Тео хлопнул ладонью по краю стола:

— Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Ты считаешь, я недостаточно умен для этого. Ты считаешь, у меня ничего не получится.

Малкольм покачал головой:

— Я ничего подобного не имел в виду.

— Ты всегда хорошо делал свое дело, за что бы ни взялся. Уверен, что Дейв Томкинс тоже. Но эта жизнь — как в мелком пруду барахтаться. То, что я задумал, — предприятие огромного масштаба. Я признаю, у меня были провалы, но это в природе самой карьеры. Целая цепь рискованных попыток. У Доналда Трампа провалы случаются чуть не каждую неделю. Думаешь, его отец каждый раз начинает в нем сомневаться?

Малкольм снова попытался вступить в разговор:

— Я поддерживаю…

— А я не нуждаюсь в твоей поддержке. И я не нуждаюсь в твоем уважении. Мне просто нужно… — Впервые за много дней Тео смотрел отцу прямо в глаза. — Я взялся за это дело, оно уже делается, и по очень большому счету.

Малкольм не знал, какими словами выразить то, что он хотел сказать сыну, как объяснить, что его любовь к Тео не сравнима с его любовью к Дейву Томкинсу. Даже если бы для Дейва это был вопрос жизни и смерти, Малкольм никогда не подписал бы ему поддельное увольнение на пенсию по нетрудоспособности. Не подписал бы и никому другому, кроме Тео. Вот что такое любовь отца к сыну.

Малкольм встал. Хлопнул Тео по плечу и открыл холодильник. С полочки на дверце, где стояли все те же шесть банок «Эншуэ», которые Дот поставила туда для мужа несколько месяцев назад, он схватил две бутылки пива «Хейнекен». Отвернул крышки и со стуком поставил бутылки на стол.