«Гудлайф», или Идеальное похищение

— Тогда просто подержи ее у рта. Мне-то все равно. Но мы будем подозрительно выглядеть, если есть станет только один из нас двоих.

Во время ток-шоу так называемые эксперты окажутся загнаны в тупик, топтуны «Петрохима» будут посрамлены. «Бывший офицер армейской разведки США, в настоящее время глава службы безопасности „Петрохима“» — побегут титры под лживым лицом Брэдфорда Росса, когда он станет отвечать Брайанту Гамбеллу: «Мы обладаем самой лучшей информацией в мире, но в конце концов оказались с пустыми руками. Нам остается только благодарить судьбу, что мистер Браун вернулся целым и невредимым».

Тео следил за фонарным столбом. Следил за въездом в пассаж. Следил, когда появятся белые пикапы «Шевроле-S10» с охранниками за рулем. Он запихивал в рот ломтики картофеля-фри, жадно глотал кока-колу, кусок за куском отрывал зубами от биг-мака. Изнанка рубашки с остатками клея от ленты липла к коже.

Через несколько минут из-за пассажа выехал белый пикап с полицейскими мигалками на крыше: «Уличные ястребы». Тео мог отличить их даже на таком расстоянии. Он так и знал, он, черт возьми, так и знал! Потребовались два охранника, чтобы рассмотреть конверт на столбе, окинуть взглядом участок и заглянуть в «рейнджровер». Потом они разрезали клейкую ленту, забрали конверт в пикап и укатили. Сделано! Чувство полного, абсолютного удовлетворения заполнило грудь Тео. Он проявил свои способности, он доволен, он в восторге.

— Прости, что я тогда сорвался, — смог он теперь сказать Коллин. — Ты все очень здорово сделала.

Он опустил взгляд к себе на колени — открыть второй биг-мак, аппетит у него вовсе не угас, и увидел — с удивлением и разочарованием увидел — две пустые пластиковые коробки. Оказывается, он уже съел оба биг-мака.

Многие люди скажут, что лучше всего нарезать кусками пластик толщиной в 0,15 миллиметра и соединить на швах клейкой лентой; а еще лучше — обмотать асбестовое покрытие этим пластиком. Только на черта это нужно, если пачка клейкой ленты с пятью катушками, по шестьдесят ярдов в каждой, стоит в дисконтной скобяной лавке всего 14 долларов, почему просто не запечатать асбест покрепче этой лентой?

Глаза Малкольма перебегали от зеркала заднего вида к боковому, когда он задом въезжал на подъездную дорожку к дому. Тео и Коллин сегодня утром умчались, как из пушки, еще до восьми. Сын и правда все силы вкладывает в эту сделку с яхт-клубом. Малкольм теперь видел, что Тео душой прикипел к предпринимательству. Накануне вечером отец и сын взломали барьер недопонимания, десять лет стоявший между ними. С плеч Малкольма наконец-то свалился тяжкий груз.

Он остановился на ступеньках заднего крыльца — перевести дыхание, и — черт бы побрал эти ступеньки — они с каждым днем проседают все больше. Скорей всего косоуры прогнили, но ему ни за что этого точно не выяснить, пока тут траву не скосят. Надо того парнишку с конца квартала пригласить с его новой «Торо».

— Привет, дедуль! — сказала из кухни Тиффани. — Que pasa?[43]

Дэйзи залаяла и принялась кружить у его ног. Дот отхлебнула горячей воды из чашки и перевернула страницу газеты, которую читала.

Тиффани с удивлением рассматривала пять катушек клейкой ленты, которые Малкольм бросил на стол. Она уставилась на него с усмешечкой, так похожей на усмешку Тео.

— Собираешься открыть магазин клейкой ленты? — спросила она.

— Можешь смеяться, сколько душе угодно, — ответил Малкольм. — По той цене, что я заплатил, надо бы целых десять катушек купить. Конечно, я чувствую, что вроде как всаживаю нож в спину старому Фулсому, когда в дисконтную скобяную лавку хожу, да только, по правде говоря, цены у него всегда были высокие. До самого конца.

— Может, тебе что-нибудь приготовить? — спросила Дот.

— Люди говорят, они скучают по старому деловому центру, и, должен сказать, я тоже — время от времени. Я, бывало, брал твоего отца к себе в патрульную машину и вез его к Салмонсону, в «Рексолл», угостить кока-колой с мороженым. Однако времена меняются. Пассаж для людей удобнее. И дисконтные магазины. И масштабы, в каких это все делается. Более того, людям нужна стоянка для машин, особенно когда они стареют.

— Ох, да ладно тебе, папа, — сказала Дот. — Ты Тиффани скоро совсем усыпишь.

— А я люблю дедулины рассказы.

— Ладно, все это не важно, — откликнулся Малкольм. — У меня есть кое-что поинтереснее…

Он открыл холодильник. На полке в дверце, рядом с баночками «Эншуэ», которые Дот держала там, хотя он ни разу не выпил ни одной, стояла банка с огурцами в укропном маринаде. Малкольм схватил эту банку и, когда дверца холодильника уже закрывалась, обратил внимание, что двух баночек «Эншуэ» на полке не хватает.

Он поставил огурцы на стойку.

— Вот увидишь, — сказал он Тиффани и открыл дверь в подвал. На лестничной площадке, в корзине для мусора, предназначенного для повторного использования, лежали бутылки из-под вчерашнего пива, несколько разных банок и коробок, но не было баночек из-под «Эншуэ». Он подумал — может, это Тиффани выпила, а еще он подумал, что лучше об этом вообще не упоминать.