«Гудлайф», или Идеальное похищение

Господи, ему всего-навсего хотелось оставить немного времени, чтобы спокойно подумать над тем, как пройдет конец этого дня, представить себе все воочию, как это делают горнолыжники перед спуском, а ему опять устраивают ситуацию.

— Придется родителям Эрики…

— Нет! — крикнула Тиффани, и тут отец Тео, шаркая подошвами, вошел в комнату. — Эй, новорожденный! — Тиффани мгновенно сунула массажер обратно в пакет, лицо ее расплылось в улыбке. Тео не мог не отметить, что она гораздо нежнее с дедом, чем с ним.

— Коллин, тебе надо переодеться, нам скоро уходить, — сказал Тео.

— Я хорошо все осмотрел под крыльцом, — сказал Малкольм. — Я мог бы укрепить косоуры на какое-то время обрезками фанеры от того ящика, что ты сделал. Ты не обратил внимания, у нас в сарае нет куска пропитанной, два на четыре? Мне бы подошел двенадцатидюймовый. — Малкольм закашлялся.

— Коллин, а тебе бы подошел двенадцатидюймовый, а? — пошутил Тео.

Коллин повернулась к дочери:

— Может, нам удастся все так устроить, чтобы вас с Эрикой подвезти.

Малкольм все кашлял сухим отрывистым кашлем.

— Тебе бы подошел двенадцати дюймов?..

— А ты еще раз это скажи, пап, может, тогда станет смешно. — Тиффани вскочила и, бросившись к деду, принялась растирать ему спину. Потом помогла ему сесть в кресло. — Мам, — спросила она, — как это ты собираешься все устроить?

Тео видел, что Коллин начинает потихоньку паниковать. А сегодня им лишние споры вовсе ни к чему. Она то и дело подергивала мокрую прядку волос. Господи, она ведь даже не одета!

— Может, стоит пропустить это сегодня, — сказала она мужу. — Вообще отменить.

— Для того чтобы отвезти Эрику на вечеринку? Меня тут что, окружают одни ненормальные?

— Я понимаю, ты очень занят, — сказал Малкольм, когда его дыхание более или менее пришло в норму — кашель сменился мягкими хрипами. — Но в какое время сегодня, по-твоему, мы могли бы обсудить финансовые дела?

Коллин кивала Тео, молча предлагая ему — как бы в преддверии нервного срыва — отказаться от восемнадцати с половиной миллионов, ради того чтобы он смог участвовать в соревнованиях на кубок «Хороший отец — хороший сын». Руки у нее дрожали: вот-вот хлынут слезы.

— Пап, — объявил Тео, — слушай, как все будет. Сегодня завершается сделка с яхт-клубом. Завтра ты и я, ровно в час дня, за ленчем, станем обсуждать финансовые дела. На самом деле, мы устроим ленч. Вдвоем, ты и я, отец и сын, а потом, может, посмотрим футбол или еще какую игру. Вернемся домой и вместе поглядим, что там с задним крыльцом, и ты станешь давать мне указания, как чего правильно распилить, как чего правильно отмерить, и я все это сделаю просто суперкласс. Ровно в час. Не опаздывай.

И Тео растянулся на диване совсем по-королевски.

— Тиффани, — сказал он, указав на нее пальцем. — Дай-ка мне телефон.

Она дала ему телефон. Тео поставил черный классический аппарат, тяжелый, словно шар для боулинга, себе на грудь и стал набирать номер, который знал по афишам: 1-800-Limo-Ride.[56] Потребовалась целая минута, чтобы набрать номер — чертовски трудно оказалось находить цифру, соответствующую букве, — это отвлекало, мешало оставаться галантным. Но уголком глаза он видел, что Коллин приходит в себя. Она снова поверила, что Тео способен все уладить.

— Мне понадобится прогулочный лимузин сегодня вечером, — сказал Тео, когда ему ответили.

— Не надо, пап, — сказала Тиффани, когда он давал свой адрес. — Это как-то неловко. Слишком элитно.

Тео поднял глаза на жену.

— Тиффани, не надо портить всем удовольствие, — сказала Коллин. — Другим девочкам не так везет.

Она снова была на стороне мужа.

— Оплата наличными, — сказал Тео и повесил трубку. Потом он выхватил из бумажника пять пятидесяток и шлепнул ими о ладонь дочери. — Оттянись по полной. — И отдал ей телефон, чтобы она поставила его на место. — Что-нибудь еще? — спросил он. — Все в порядке? Всем чудесно? — Коллин улыбалась. — Еще какой-нибудь мировой кризис надо разрешить? Потому что если нет, то я хотел бы, чтобы моя прелестная жена набросила на себя хоть какие-то одежки, а мне дали бы покой всего на несколько минут — мне надо обдумать великий день, что ждет меня впереди.

Тео закинул руки за голову, сплел под затылком пальцы. Закрыл глаза и слушал, как все они выходят из комнаты. Надо было позвонить Джексону, приказать, чтобы он сам привез выкуп. Надо было взять напрокат другой фургон, чтобы высадить Брауна сегодня вечером у больницы «Самаритянин» в Ньюарке. Надо было упаковать спортивную сумку, положить туда хеллоуинскую маску, расписание и телефонный справочник, бутафорский микрофон и наушники.

Коллин снова на его стороне. Она увидела, с какой уверенностью Тео контролирует ситуацию, и снова стала его поддерживать. Его план — без сучка без задоринки. Президент Буш обещал устроить «всем праздникам праздник» в этот День поминовения — в честь победы в Войне в заливе. А у Тео и Коллин будет свой собственный повод для праздника.