Гудвин (СИ)

Очередь толпилась перед крыльцом, народ приплясывал и разминал конечности. Последним стоял Андрей Урусов, племянник деда Вани. Когда мы подошли, он улыбнулся нам, продемонстрировав кривые передние зубы, и натянул знаменитую чёрную шапку с эмблемой New York Yankees пониже на лоб.

- Здорова, Андрюха, - сказал Сергей, прокашлявшись.

Андрюха гулко втянул воздух носом, попутно собрав в нём все сопли, и выплюнул их перед нами.

- Ну здорова! - он протянул руку.

- Водка есть? - Я вспомнил слова Юльки Сербовой, протягивая окоченевшую

конечность.

Глаза Андрея неожиданно расширились, он вздёрнул брови и толкнул стоявшего перед ним в очереди Витька, от чего тот чуть не развалился на куски.

- Слыш, водка есть там?

Витёк задрожал всем телом и хрипло каркнул в сторону входа. - Чё, водка закончилась?

Толпа тут же подхватила новость, послышались удивлённо-боязливые возгласы: 'Водка там есть?', 'Говорят, закончилась!', 'Всю раскупили уже что-ли?', 'Вальку спросите!' Через несколько секунд волна пошла обратно: 'Да полно водки-то!', 'Всё там есть' и 'Это всё Витёк, мудила!' Мы с Сергеем хрюкнули.

Примерно через десять минут мы уже рассматривали дивный интерьер магазина. Чего там только не было: докторская колбаса, печенье, тушёнка и килька в томате в красивых консервных банках, уложенных пирамидой. Огромные мешки с мукой и крупой с воткнутыми в них металлическими совками стояли вдоль дальней стены, два сорта чая и множество конфет покоились на полках за могучими плечами продавщицы.

Ну и, конечно, водка. Бутылки занимали две нижних полки и всё пространство вокруг старой советской кассы. Пахло свежим ржаным хлебом. Разинув рты, мы разглядывали полки. Перед нами внезапно вырос Тишка Малинов, конструктор-самоучка из двадцатого дома, который он делил с братом Гришкой. Невысокий и худощавый, он носил одну и ту же тонкую куртку девять месяцев в году, чем немного напоминал Витька.

- Я быстро, пацаны, - буркнул он нам и обратился к Вальке. - Ну?

Вместо ответа Валька нехотя скрылась под стойкой и почти сразу же разогнулась. В руках у неё оказался свёрток из мешковины.

- Должен будешь, - она нехотя бросила свёрток на стойку и, как только Тишка скрылся в толпе за нашими спинами, повернулась ко мне. - Чё надо?

Очнувшись, я сунул руку в карман и достал пачку скомканных купюр.

- Водки нам.

- Ага, - Валька скривила губы, будто бы и не ожидая услышать что-то другое. -

Сколько?

Я развернул бумажки под неодобрительный гул толпы за спиной.

- Три бутылки!

Валька вынула водку из-под стойки и протянула нам. Не успел я распихать тару по глубоким карманам, как толпа выпихнула нас наружу. Остановившись у крыльца, я обернулся.

- Надо же, он и правда работает!

- Да, - индифферентно ответил Сергей, и, засунув длинные руки в карманы, выудил

оттуда сигарету и зажигалку. - Чего делать будем?

- Домой пойдём? - удивлённо спросил я и обернулся. Но Сергей к тому моменту исчез

из виду.

Он отошёл к дальнему концу магазина, где за железным засовом с огромным амбарным замком держалась на заветах коммунизма просевшая дверь. Я помнил её почти что с рождения, так как магазин в Ближневехах появился задолго до меня. Мы никогда не знали, что за ней находится, да и не интересовались особо. Сергей встал около двери, дёргая за замок в надежде на то, что он внезапно откроется.

- Чего? - спросил я.

- Ты знаешь, что там? - спросил он, не оборачиваясь.

- Нет, - пожал плечами я. - Может, склад?

Не ответив, он подошёл к окну слева. Если в нём и можно было что-то увидеть, то только собственное отражение - пыль осела изнутри плотным слоем, через который проглядывался лишь свет от окна в другом конце помещения.

- Видно что-нибудь? - спросил я из-за спины Сергея.

Он снова не ответил и завернул за угол здания. Там находилось грузовое крыльцо, исписанное нашими именами, а так же противоположное окошко. В нём отражался приятный солнечный свет, а под ветхим наличником лежала покрытая инеем куча мусора. Гул толпы с другой стороны почти не был слышен.

- Подержи-ка, - сказал Сергей, подав мне перчатки.

- Ты чего задумал? - прошипел я.

- Да не боись, - ответил он. - Я только посмотреть. Всегда было интересно, что же там

такое.

С этими словами он отогнул дощечку, придерживавшую стекло снизу. Хрустнув, деревяшка осталась в его руке, а стекло выпало наружу, разбившись о заледеневший мусор.

- Ой, - удивлённо сказал Сергей.

Из дыры, в которую мы с ним уставились, пахнуло сухой, холодной пылью. Запах старого дерева смешался с непередаваемым ароматом ветхой бумаги. Густой мрак мешал разглядеть хоть что-то.

- На-ка, - сказал Сергей у меня за спиной и, когда я повернулся, передал мне пухлую тёмно-зелёную куртку.