Гудвин (СИ)

Девушка лет двадцати пяти носила чёрные подвёрнутые джинсы, обнажавшие голые ноги. Тёмно-синяя водолазка с капюшоном подчёркивала выраженную фигуру ниже и ровную плоскость выше талии. Смолисто-чёрные волосы едва доставали до шеи. Слегка вытянутое лицо казалось бы ещё длиннее, если бы она не подводила глаза.

Кинув взгляд на глаза, Миша ожидал увидеть напомаженные губы, но у хозяйки нашлась идея получше. Она использовала тушь, чтобы прочертить тёмные линии под нижней и над верхней губами. От этого её лицо выглядело словно сошедшим со страницы комиксов.

Чёрные глаза её сверкнули в тусклом свете, но она не произнесла ни слова. Кочерга в руке слегка дрогнула, но не двинулась. Неожиданно для себя, Миша увидел тень сомнения на лице девушки. Она опустила глаза на пол, затем посмотрела на стену слева, где стоял деревянный стеллаж с безделушками.

- Что? - тихо спросил Миша первое, что осилил. И сразу же почувствовал себя невероятно глупо.

Девушка помотала головой и развернулась, чтобы бросить кочергу на пол. После этого она сделала два шага и скрылась за ширмой на кухне. Миша вздохнул тяжело, но тихо. Все мысли в голове перемешались, на лбу выступил пот. Он вытер лоб рукавом куртки, после чего снял её и бросил рядом на диван.

- Гражданочка, - бросил он в след хозяйке дома. - На вас жалуются, что вы по ночам фотографируете.

Дурацкий рефлекс заставил его пожать плечами, как бы спрашивая себя, в чём же здесь провинность. После минуты тишины он достал из внутреннего кармана куртки размытую фотографию.

- В том числе и трупы!

За этим последовал грохот посуды на кухне. Слева из-за печки появилась недовольная морда кота.

- Я, - Миша крикнул в сторону кухни. - Предлагаю вам со мной этот факт обсудить.

И, не ожидая ответа, он взял бутылку водки. Положив ноги на столик, он откупорил её и пробурчал себе поднос перед тем, как сделать глоток - 'А я тут пока подожду.'

Уже после первого глотка его плечи потяжелели. К векам будто бы привязали две тяжёлые гири, а мысли в голове уплыли в ту область, где просмотр водопадов и облаков кажется захватывающим. Поудобнее расположившись, он прикрыл глаза и, неожиданно для себя, уснул.

***

У всех нас в памяти есть неприятные моменты, осознание которых происходит через мгновение после того, как мы проснулись. Моё самое будоражащее воспоминание связано с новым годом пятилетней давности, в один из первых дней которого я проснулся в бане напротив моего дома в Ближневехах. Не прошло и минуты, как я вспомнил, что мой дом сгорел, а машина лежала неподалёку, в канаве.

Мишин дебют произошёл сразу после того, как он уснул у тёплой печи в синем доме. Для него прошло всего несколько мгновений. Но за эти мгновения девушка успела вытащить его на улицу и вместе со всеми вещами бросить в снег у крыльца.

Он с невероятным трудом разлепил глаза, на которые непосильным грузом давило ставшее уже рутинным похмелье, и увидел прямо над собой луну. В её свете серебрились редкие снежинки, подхватываемые ветром с деревьев.

Левая рука, которой Миша пытался пошевелить, не чувствовалась совсем. Страшно перепугавшись, он пошевелил плечом и понял, что она находилась под ним и совершенно онемела. Тогда он повозил другой рукой по округе и нашёл бутылку. С отвращением отпихнув её, он сел и подтянул к себе валявшуюся рядом куртку.

Прошло несколько мгновений перед тем, как голова перестала ходить кругом. Тогда он посмотрел на дверь и увидел, что замок висел на прежнем месте, но теперь он уже был защёлкнут. Выругавшись, Миша с трудом надел куртку и, рефлекторно спрятав полупустую бутылку за пазуху, встал.

- Я ещё вернусь! - крикнул он в тёмное окно и пнул дверь со злостью. О чём тут же пожалел, запрыгав на одной ноге.

Дрожа от холода, он вышел на тропинку и направился в сторону сорок второго дома.

16

На следующий день с самого утра в полицейском участке Аксентиса ощущался накал страстей. Работник Городецкого завода по фамилии Кожемякин прошлой ночью имел неосторожность держать в руке кухонный нож во время разговора с другом Поддыбиным в одной из квартир панельного дома неподалёку. На этот нож Поддыбин упал, поскользнувшись на картофелине. Кожемякин бросился помогать другу и проткнул его ещё раз.

Всё это он успел рассказать капитану Комарову, будучи прикованным одной рукой к железной решётке в каморке полицейского участка. Зинаида сегодня ходила в больницу со старой мамой и поэтому Комаров сидел за её столом. Максим, который наворачивал круги за решёткой на одном квадратном метре пространства, успел посочувствовать Кожемякину - тот даже присесть не мог.

Капитан, будучи не в духе от того, что пришлось вставать в семь утра, да ещё и сидеть здесь в одиночестве, давил на Кожемякина с пристрастием.

- Ты, пёс, - рычал он. - Поддыбина пырнул.

- Да брось, командир! - бородатый работяга прижался к решётке, заламывая

единственную свободную руку. - Он же мне как брат! Мы же с ним на фабрике

двадцать лет слесарями бок о бок!

- Бок-то может и о бок, - Комаров поправил съехавшую на глаза фуражку. - Только вот

вы, говорят, жену не поделили.