Гуль. Харизма +20. Том 2 (СИ)

— Ты ведь понимаешь, что обречена?

— Понимаю, законник, — ответила Мэдлин спокойно, — однако, я потеряю их уважение, если даже не попробую.

— Мы никогда не перестанем тебя любить! — закричала Лиззи. — То есть, уважать!

К слову о боли, — пожалуй, только выработанная привычка позволяла мне держаться, — спасибо, мама, — и я видел, как бинты Лиззи опутывали меня всё это время.

— Я стану твоей второй половинкой, — шепнула мумия, — готов?

Бинты подтянули её к моим искалеченным ногам и крепко затянулись, тонкие руки напряглись, поднимая свою часть веса. Я решил, что это очень хороший шанс чтобы соблюсти жизненное кредо — сопротивляться до последнего.

— Лиззи, спасибо тебе.

— Антон, обычно я за свободу творчества и максимальную наготу, но сейчас я за членовредительство и месть! Сделаем ему больно!

Это было невозможно, ведь игроки отключали болевые импульсы, но, тем не менее, я, по крайней мере, должен был отвлечь магуса. Мы представляли гротескное зрелище в тот момент, но это ничего не значило, — Ахимас Вельт уже положил руку на эфес меча.

Мы ринулись вперёд, и Лиззи каким-то образом смогла поддерживать нужную прыть все те пару необходимых секунд; противник обернулся за секунду до того, как я сомкнул челюсти на его левом бедре. Между нами была разница в сорок три уровня, соответственно, я получил надбавку к силе атаки в двадцать три процента благодаря «Свирепому Карлику», плюс баффа. И когда под натиском зубов гаргуля хрустнула бедренная кость, сверху раздался вскрик, настоящее свидетельство боли. Вельт играл без поддавков.

Последним, что я увидел, были безумные от ярости глаза и вспышка молний.

Глава 18. Всадник бури

Голод, обоняние, осязание, слух.

Я не спешил открывать глаза, прислушиваясь к сосущему чувству где-то вверху желудка; ещё терпимо, пока что не больно. Хотя во всём остальном теле она, боль, пульсировала равномерно и постоянно. Ушных впадин достигало гудение, голоса, стук механизмов; слегка ощущалась вибрация, а в ноздри лезли запахи мазута и гари. Было жарко.

Открыв наконец глаза, я опять плотно закрыл их из-за яркого солнца, но успел рассмотреть толстые прутья клетки.

— Мэдлин, — раздался рядом голос Лиззи, — он очнулся.

Сделав ещё три попытки, смог, наконец, осмотреться получше. Всё вокруг заливал ослепительный свет, в котором угадывались очертания парусов, палубы, фальшбортов. Мы были на небесном корабле.

— Антон, возьми-ка, — прозвучало рядом.

Я не сразу понял, только распознал тихое шуршание ткани. Мэдлин предлагала мне свой плащ. Аккуратно втянув его, накинул на голову и с облегчением вздохнул.

От шкалы жизни остались крохи, пульсировали пиктограммы дебаффов: голода, жажды, ожогов, нервного шока, сотрясения и много чего другого. Как я ещё не отправился на респ?

— Где мы?

— Летим в субрегион Гриммо, к ближайшему городу с вратами. Оттуда переправимся прямо в Нагатор. На территории Сапфира нет ни поселений, ни порталов.

— А что потом?

— Не знаю, Антон. Только одно известно точно: мы пробудем в плену не больше пяти суток, таково фундаментальное правило игры. Условность разумеется, но без неё игроки могли бы лишать друг друга свободы на неограниченное время, а это не пошло бы «Новому Миру» в пользу… Что?

Её смутил смешок, вырвавшийся у меня.

— Да я осознал, что мы с Лиззи теперь являемся не просто узниками этой цифровой тюрьмы, а узниками в квадрате. Уму непостижимо, это какая-то вселенская метаирония.

Сглотнул густую слюну, страшно хотелось есть, а экзоскелет был горяч.

— Созываю походной совет. Перекличка. Лиззи?

— Здесь! — весело отозвалась художница.

— Мэдлин Пентеграм?

— Присутствует. К чему официоз?

— Чтобы упорядочить мысли и сэкономить время. На повестке дня три вопроса: что произошло, как это произошло, и что делать дальше?

— С первым всё просто, — ответила ведьма, — мы столкнулись с довольно опасным и сильным противником, который устроил на нас засаду. Проиграли.

— Как это произошло?

— Нас предали, — сказала Лиззи, — этот субстанц знал, где мы будем, заранее прибыл туда и вот.

— Значит, надо узнать, кто нас предал, прежде чем сможем двигаться дальше.

— Ты отдыхал, а мы-то уже знаем, — хмыкнула мумия, — вот он, идёт, зла на него не хватает.

В ноздри ударила смесь запахов застарелого пота, древних папирусов, керамики, книжной пыли. Послышались шаги, и в том небольшом участке мира, который я наблюдал из-под плаща, появилась пара массивных башмаков, цокавших металлическими набойками.

— Не может быть. Я видел, как тебя сожрали.

— Э, э, э! Нет, — ехидно ответил Ангус Гринботтом, — ты видел, как сожрали труп моего двойника, который я ловко достал из сумки и бросил пауку, а сам спрятался, чтобы инсценировать смерть и избавиться от вас, наглых эксплуататоров.

Я не сразу нашёлся.

— Ты носил в сумке труп… на случай если понадобится инсценировка смерти?

— Разумеется! — возмутился гоблин. — Очень на меня похожего, одетого в такую же одежду! У меня всегда есть парочка на особый случай.

— Парочка?! Энтропия…