Гуль. Харизма +20. Том 2 (СИ)

— Мне придётся выйти в реал, хотя не следовало бы оставлять вас в таком положении. К сожалению, плен не входил в наши планы, а у меня есть дела.

— Хватит так волноваться, ты же сама сказала, — это всего лишь игра.

— Не для тебя, и, возможно, не для Елизаветы.

Мумия, безуспешно пытавшаяся открыть одну из моих экстрамерных сумок, оживилась.

— У меня встал вопрос!

— Слушаю, Елизавета?

— Пока ты будешь в отключке, можно я возьму твой посох попользоваться?

— Пользуйся в своё удовольствие. Что ж… до утра. Надеюсь, эта ночь будет для вас терпимой, а когда магус вернётся, напомните, что даже такие как он обязаны кормить узников.

Нефритовые глаза Мэдлин вспыхнули белизной, и потухли, взгляд стал отстранённым, тело замерло.

— И что, она теперь так долго просидит?

— Сколько угодно, — ответила Лиззи, потихоньку вытягивая посох-полумесяц из соседней клетки. — Это как с частной торговлей, оставляешь аватару на месте и выгружаешь психоматрицу в реал.

— Ай, что ты делаешь?! Отстань! Больно! Ай, острый же! Что я тебе сделал?!

Вопли Гринботтома, в которого тыкали полумесяцем, разносились далеко по дну Верхнего мира.

Слюна становилась всё более вязкой, а брюхо ныло словно фероксианский подлёдный кит в поисках криопланктона. От всего этого гаргуль в голове копил злобу, бился в клетке моего разума гораздо злее, чем я — в железной. У него были силы, а у меня на данный момент, ни сил, ни ног. Поражённые электричеством нервы плохо проводили сигналы, боль прокатывалась по них, заставляя руки дрожать, и ни на что я был не годен.

— Мне бы сейчас один только уровень ещё… и хотя бы половину туши мартелорадуса… Лиззи, прекрати тыкать в гоблина, он уже всё понял.

— Нет! Нужно потыкать ещё!

— Обещаю, Лиззи, когда мы выберемся, я его накажу от твоего имени, а пока… мне так надоел этот визгливый голос.

— Ты слышал, Гнус? Терпи молча!

— Я не могу! Я очень чувствительный! Ой-ой-ой-ой-ой!!! Особенно в этом месте!

Лиззи наконец прекратила наказание, стало тише.

Тут же, оправившись от травм и унижений, Гринботтом несколько раз харкнул, после чего выплюнул в ладони свёрток пергаментной бумаги, из которого появились две отмычки. Хитрая бестия. Ловкие гоблинские руки высунулись наружу, ухо приникло к замку с внутренней стороны, началась тонкая плутовская работа. От старания он высунул длинный язык, кончик которого сам собой забрался в правую ноздрю. Какое-то время вскрытие проходило вроде бы неплохо, но вдруг замок скрежетнул и втянул отмычки в себя.

— Проклятье!

Ещё минуту из замка доносились неприятные звуки, будто металлические зубы жевали металлическую пищу, и обломки были выплюнуты на палубу. Глядя на них, гоблин приуныл, надвинул шлем на лицо и совсем затих.

— Дилетант, — хмыкнула Лиззи из своей клетки, — учись, пока я… учу.

Она сидела с кисточкой в одной руке и ключом в другой, между ног на дне стояла банка краски.

— Что это?

— А на что похоже? Разумеется, это морковка, маленький ты клептоман! Хм. У меня отличная зрительная память, смогла рассмотреть оригинальный ключ, пока этот субстанц открывал и закрывал клетки. А благодаря подарку Денестии, могу рисовать на чём и, как угодно.

— И что, этим можно будет открыть замок? — спросил я.

— В принципе, как только высохнет… это лак на основе меди, может быть, не сломается.

Я был весьма удивлён её находчивостью, всё же Лиззи могла быть крайне эффективна, когда не летала в облаках и не спорила с голосами в голове.

— Постой, у тебя есть доступ к своему инвентарю?

— А у тебя?

— Нет, — ответил я.

— И у меня нет. Вот пыталась твои сумки открыть, только время потеряла.

— Тогда где ты взяла краску?

— Антон, — в прорезях маски зелёные огоньки пылали особенно ярко, — у меня же вся брюшная полость пустая. Растянула швы немножко, вот тебе и кармашек.

Потребовалось несколько секунд чтобы это переварить.

— Энтропия.

— Ну а где я неправа? Художник всегда должен иметь краски и кисточки на чёрный день.

— Никаких возражений, ты просто невероятна.

Тем временем из клетки Гринботтома доносились звуки, будто его подташнивало.

— Серьёзно, гобло? Ты используешь собственное потовое сало для укладки баков, и ничего, а тут вдруг тебя тошнит? Да ты знаешь ты кто? Ты… ты… забыла слово…

— Лицемер? — предположил я.

— Не, я хотела сказать «урод». Ты урод, вот ты кто!

— Тише там! — крикнули со стороны кормы. — Расшумелись, твари дикие!

— Подойди и повтори мне это в лицо! — крикнул я в темноту.

— Может, тебе ещё ногу между прутьев просунуть?

— Было бы неплохо!

— Прости, никак! Второй раз я такую глупость не совершу!

В небесах раздался громкий смех.

* * *

Попытался спать, хоть как-то отвлечься от голода. Не получалось. Цветные луны расходились по звёздному небу, когти бессильно царапали дощатое днище, над палубой разносились команды, скрипели снасти, гудела машина, подвывал желудок. Еда… полмира за кусок мяса и косточку!

— Получилось, — донеслось тихое со стороны Лиззи; скрипнула дверь клетки, — свобода…

— Теперь меня, скорее, — горячо зашептал гоблин.

— Да, сейчас, подожди.

Мумия вылезла, огляделась, прошаркала к моей клетке, ключ подошёл.