Гуль. Харизма +20. Том 2 (СИ)

Ведьма перехватила посох и стала зачитывать заклинания, навешивая на меня одну иконку за другой. Чёрные всадники были уже на подходе, я мог разглядеть их разнообразно уродливую броню из чёрного металла, закрытые шлемы, кривые клинки, кнуты и даже чьи-то головы, насаженные на шесты, которые крепились к спинам мобов.

— Они окружат нас и растерзают, — предупредила Мэдлин, — если мы им это позволим.

Ведьма подняла посох, повела рукой, создавая заклинание, и выстрелила взвывшим росчерком пламени, который сбил одного из всадников на землю, а освободившийся волк жалобно завизжал, — его охватил огонь.

— Елизавета, мне нужна помощь, — спокойно потребовала она, — мне нужна буря.

Лиззи, кое-как преодолевшая свою фобию, уже стояла на ногах.

— Простите, ребят, я расклеилась немного.

Она сорвала с пояса две подвески в виде ушебти, громовым голосом прочитала заклинание и бросила их на землю. Глиняные куклы стали расти, пока не превратились в полноразмерных «големов».

— Защищайте Мэдлин! — приказала мумия, вновь раскрывая перед собой свиток.

Она раскинула руки, но на этот раз обошлось без пресмыкающихся, громкий голос катился во все стороны, поднимая из-под зелёных трав песок и пыль. Потоки горячего ветра закручивали его, превращая в непроглядную завесу, и у меня опять заскрипело на зубах. Похоже, это и значило «контроллер».

Песчаная буря продержалась всего около пяти минут, и сработала прекрасно. Из пятнадцати всадников трое погибли вместе с волками, и ещё двое потеряли животных.

— Двенадцать. Отлично.

Я ринулся вперёд, видя, как выжившие вставали из-под песка, харкали, слепо шарили с новыми дебаффами вроде слепоты и удушья. Первому я всадил когти под челюсть как мясницкие крюки, вскинул его, неожиданно лёгкого, нанося огромный критический урон, и ударил другой лапой в голову. Чёрный волк слепо клацнул пастью рядом с моим локтем, на что я достал из инвентаря свинцомёт и выстрелил в упор три раза. Одиннадцать

Справа полыхнуло белым, раздался треск, — это Мэдлин попала ещё по одному, прожарив его молнией и превратив песок вокруг цели в фульгурит. Десять.

Лиззи зачитывала новое заклинание, бинты на ней шевелились, будто сухая плоть начала бурлить, пока, наконец, из-под них не полезли жуки с чёрными, отливающими зеленью панцирями. Настоящие скарабеи питались навозом, но эти налетели тучей на одного из всадников и спустя несколько секунд душераздирающих воплей, исчезли, оставив наполовину обглоданные скелеты. Девять.

Двое спешенных мобов оказались довольно близко друг от друга, они вернули зрение и заметили меня, бегущего на них, один взмахнул кнутом, удар пришёл мне прямо в лоб и был ощутим, но не нанёс никакого ущерба, а другой быстро полоснул кривым мечом, когда мы сошлись; металл лязгнул о кость, второго шанса я не дал, обрушив обе лапы ему на плечи, сминая пластины брони под скрежет и хруст. Его шкала жизни просела на четверть, оружие выпало из пальцев, двойной удар кулаками с боков смял шлем и лопнул череп как переспелый плод. Восемь.

Пока я разбирался с одним, другой бросил кнут, перекинул из-за спины уродливый чёрный арбалет, снаряд лёг в ложбинку, толстая тетива тренькнула, пускай, броня выдержит… ударило в грудь сильно, взрыв, жар, я ослеп от боли и отшатнулся, но устоял. Снаряд, или «болт», как они здесь звались, оказался непростым, — бронебойным, магическим. Впрочем, я к своему уровню обладал достаточно прочной шкурой, а часть баффов помогла перебороть боль. Нас разделяли примерно пятнадцать шагов, которые я преодолел четырьмя огромными прыжками и ударил прежде, чем моб успел перезарядить арбалет. Когти врезались в чёрный уродливый нагрудник с такой силой, что пробили металл, сквозь прорези закрытого шлема брызнула кровь, а оружие было вырвано из ослабевших пальцев. Семь.

Оставшиеся слуги Тёмного Властелина вернулись в сёдла, я понял, что должен быть рядом с Мэдлин и Лиззи, чтобы принимать удары. Бросился назад наперегонки с мобами, но тут меня ожидал неприятный сюрприз, — хлопнул по воздуху кнут, правую ногу захлестнуло и через миг я пропорол костяным подбородком землю. Один из всадников уже намотал другой конец кнута на луку седла, и теперь его уродливый скакун пятился. Я вцепился когтями в землю, встал на четвереньки, борясь. Сдвинуть мою тушу было непросто… но вот, другой кнут захлестнул левое запястье и уже двое потащили в разные стороны. Разорвать не разорвут, но удержат, оставив кастеров беззащитными. Не позволю.