Гул проводов (СИ)

====== О голосах прошлого и самопожирании ======

Ночью я видела его. Он стоял у меня под окном, продрогший и намокший. Меня будто парализовало и я не могла подбежать к окну и закрыть шторы. А он стоял среди капель дождя и молча смотрел на меня. Просто смотрел. Мокрые вьющиеся волосы падали ему на лицо, голова была чуть опущена. Я хотела, чтобы он ушел. А ещё хотела, чтобы поскорей наступил рассвет.

Мама сказала, что я отвратительно выгляжу и что мне надо перестать ночами играть в телефон. Я не стала говорить ей, что видела Марка, так как знала: она не поймёт.

Клиника находилась на другой стороне города. Для этого мне пришлось попросить родителей Леа меня подбросить. Мать Леа посоветовала мне знакомого парикмахера. Я вышла, поблагодарила их и направилась в сторону здания.

Обычный, белый дом. На скамейках сидят плачущие женщины, у кого-то синяки. Рядом играют дети. Какой-то мальчик тычет палкой в мертвую птицу. Мужик орет на кого-то по телефону. Внутри было почти темно и холодно. Персонал был неприветливым и хмурым.

— Агрх! Черт возьми!

Какая-то худая девушка с растрепанными короткими волосами розового цвета пила таблетки, запивая их виски. Потом она заметила меня.

— У тебя есть антидепрессанты?

— Нет.

— А ты новенькая?

— Да.

— А че случилось?

— Умер парень.

— Жалко. А у меня расстройство пищевого поведения.

— О.

— У меня была анорексия. А потом булимия. И теперь опять анорексия.

— О.

— А когда я была толстой, никто не верил, что у меня анорексия. А некоторые говорили, что мне это полезно. Да пошли они к черту, тупые ублюдки, сыновья и дочери собак.

— Собаки лучше них.

— Не знаю, меня одна за жопу укусила.

— Сочувствую.

Потом розововолосая куда-то убежала, меня вызвали. В кабинете сидел очкарик в строгом костюме и напомаженными черными волосами. Хотя, если приглядеться, то они просто сальные.

— Итак, Сандра Алькона, верно?

— Да.

— И что же вас беспокоит, мисс Алькона? Можете не стесняться, всё, что Вы скажете, останется лишь в этом кабинете, если Вы захотите.

И тут меня как прорвало. Я смеялась, рыдала, кричала в исступлении, а он торопливо делал пометки у себя в блокноте и задавал наводящие вопросы. Потом он сказал, что у меня клиническая депрессия и прописал медикаменты. И назначил сеанс психотерапии. Теперь я буду станционарно лечиться. Впрочем, я уже это проходила и отнеслась к этому скептически.

За мной заехал Том. Как всегда, в красном халате, с хвостиком и окутанный дымом. Машину вел тот же верзила. Делать было нечего, пришлось согласиться. Я старалась не смотреть на него. Мне было неприятно видеть Тома, он напоминал мне о Марке. Воспоминание о той ссоре ещё свежо в моей памяти. И эти глаза, полные боли и отчаяния. Я пыталась пробудить в себе чувство любви, но его не было, просто не было. Я натыкалась лишь на гулкую пустоту. Я проваливалась в неё, тонула в ней. Всё-таки Том ошибся, я не любила Марка, я вообще никого не любила. Я бы предпочла, чтобы Марко меня ненавидел, презирал. Тогда я бы поняла. Я не заслуживаю любви такого человека.

— Ну что, любишь меня такую?!

— Люблю.

Нет, я не должна это вспоминать.

— Ты знаешь про меня всё, я про тебя ничего.

Заткнись, Марк!

— Кто ты, вампир?

Нет! Нет! Нет!

— Я вижу твои зеленые глаза, но что кроется за ними? Может, они пустые?

Вон из моих мыслей! Вон из моей головы!

— Сколько сердец ты разбила и сколько разобьёшь?

Нет! Это уже было, это уже прошло! Тебя нет, ты просто не можешь говорить со мной!

— Ты кровопийца, Сандра. Ты медленный яд. Ты начала убивать меня, как только мы познакомились, как только я вступился за тебя.

Я сжала руки в кулаки. Ногти впились в кожу. Показалась кровь.

— Убийца! — послышался крик с улицы, — Ты убила его! Убийца!

— Нет… — сдавленно прохрипела я.

— Убийца! Нет тебе прощения! Убийца!

— Нет! — уже громче сказала я.

— А я говорю, убийца! Ты оставила ребенка одного, а сама ускакала трахаться с каким-то ублюдком! Это из-за тебя он умер! Своего сына погубила!

Бабушка кричала на молодую девушку, которая с затравленным видом слушала её. Я покрылась холодным потом. Живот скрутило. Голова закружилась. И снова гул.

— Том, останови машину! — не своим голосом закричала я.

Парень, удивившись, приказал водителю остановиться. Я выскочила и побежала куда глаза глядят. Мной двигал дикий ужас. Так сильно гудело, что, казалось, из ушей потечет кровь. Голова раскалывалась.

— Ты мой медленный яд, ты медленно меня убиваешь. А мне это даже нравится. Я никогда не стану тебя ненавидеть, я буду любить тебя, даже когда ты меня терзаешь. Это твоё наказание.

— Да заткнись ты уже, Марк, заткнись!