Гул (СИ)

Сам город NN, если удостовериться по карте, представал пересечением нескольких немногих улиц, ловко загибавшихся и представлявших собой, в конечном счёте, что- то вроде рассечённой, вдоль, буханки хлеба. Там же извивалось на сколько-то сотен метров, несвойственно для подобных, несколько проспектов, как будто штопая разорванную ещё в прошлом предложении хлебную булку городского овала. Пара площадей, одна из коих - вышеупомянутая "центральная", про которую давно ещё говаривали, : "Вот де, город наш завален столь щедро различными архитектурными достижениями, что и улицу с характером "центральной" пришлось сместить на самый краешек - больше места для неё, уж извольте, не нашлось". Самым же интересным в построении города NN было его деление на, так называемые, городки типа "А".," Б". и с использованием прочих буквенных составляющих. Так, будто бы город NN и в самом деле претендовал на звание небольшого, страшно даже выразить вслух, государства. Правда, говоря "и прочих буквенных составляющих", автор несколько преувеличил, по той причине, что кроме городков "А" и "Б" (вторых даже немногим больше) никаких подобных более в городе NN не существовало. Впрочем, подобная помарка в авторских словах может статься отнюдь не случайной. Так, служащий ныне в самом обыденном городке "А" представитель охранного предприятия "ДомКрат" (которое, вероятно, усматривало какие - то особенные смыслы в слове Крат) семидесяти двух летний Василий Петрович Горчицын не раз заявлял, что ему не единожды предоставлялся случай послужить и в "Р" и в "Ц" городках, что наводит на мысль, будто бы городки типа "В", или скажем "Д" неоспоримо действительны и должны, судя по всему, располагаться совсем не далеко. Правда, местных жителей такого рода рассуждения деда Горчицина ни на что обыкновенно не наводили, а ещё чаще пожилого стража не слушали вовсе.

Василий Петрович, в целом, не особенно отличался от прочих жителей города NN, будучи, правда, особенной, можно отметить, незаурядной внешности для такого рода городов. Появлялся он на работе (а если заметить что только там, в силу такого рода службы и находился, то носил всегда) в выцветшей несколько двубортной шинели с золотыми на вид пуговицами, бывшей иссиня-зеленого оттенка раскраски, которая именовалась им самим, как он заявлял "для хохмы " - квадратичным сюртуком. Волосы его образовывали что-то наподобие наскоро сплетённого гнезда, обвивавшегося вкруг того самого места, которое, судя по всему, предназначалось пристанищем для какого-то неведомого птенца. Имел он также обыкновение (хотя, никакого обыкновения здесь, вероятно, не было, просто так получалось само - собой) носить шести - семидневную щетину, считавшуюся особенно странной, учитывая, что бритым, а с тем же и чуть более поросшем Василия Петровича никто никогда не наблюдал. Да и где ему, не покидавшему вовсе свой рабочий пост, было бриться? - вероятно, таким Горчицин был задуман самой природой. При всем этом, за красочным обликом его скрывались те же злобные, слегка угловатые черты лица, присущие всем, совершенно, местным обитателям.