ГУЛаг Палестины

Очередное судебное заседание по делу об убийстве солдата Яна Шапшовича в беэршевском суде. Выборы прошли, и суд давно перестал привлекать политиков. Не увидишь теперь на заседаниях ни депутатов Кнессета, ни депутатов муниципальных советов, клявшихся на выборах, что вот, мол, они защитят, и обидеть не дадут. Даже беэршевские функционеры, которым рукой подать до суда, Моше Борухов и компания - не пришли.

Но, если скажем депутатов Гринбергера, Цинберга или Шехтмана понять можно, они заняты на работе, то всем остальным можно было бы подняться и прийти. Ведь именно на убийстве Яна Шапшовича они устраивали пляски на крови и собрали в Беэр-Шеве, как минимум, полтора-два мандата.

В зале суда, как обычно, царила неразбериха. Люди входили и выходили, среди публики были случайные люди. На сей раз допрашивали двух свидетелей русскоязычных парней, оказавшихся на месте убийства. Ребята иврита не знали, и суд предоставил им переводчика.

Переводчицей оказалась молодая симпатичная девушка, обладающая многими достоинствами. При одном существенном недостатке - русского языка она не знала. Она старательно пыталась понять, что же говорят свидетели. От усилий она переставала слышать, что переводит сама.

Напомним, как было дело. Группа ребят из Кирьят-Малахи поехала в Ашкелон отдохнуть. Ребята зашли в кафе, взяли угощение. Сидели и

болтали по-русски. За соседним столиком сидела компания, которым мешал русский язык. Они встали, затеяли драку, и один из них пырнул Яна Шапшовича ножом. Парень скончался. Двое обвиняемых - один с длинными волосами, второй - коротко стриженый. Допрос велся примерно таким образом. Свидетеля спросили, какая стрижка была у нападавшего, длинная или короткая... Свидетель сказал, что не понимает вопроса, не понимает, когда длинная, а когда короткая. "Нормальные волосы," - заявил он. Переводчица явно не поняла ответа и вступила со свидетелем в беседу, после чего гордо заявила судье, что "саар кацуц" - т.е. постриженный. Судья понял, как короткий, хотя из дальнейших

показаний стало понятно, что свидетель имел в виду нечто другое.

И вот получилось, что судья и прокурор спрашивали об одном человеке, а свидетель говорил о другом... Потом свидетеля спросили, а где была мельцарит-официантка? Переводчица долго думала, как сказать, а потом радостно воскликнула "Где был директор?" Свидетель решил, что речь идет не об официантке, которая находилась неподалеку от места преступления, а о хозяйке, и сказал, что та была за стойкой.... Переводчица про стойку тоже не слыхала. Видать, привезли ее в таком возрасте, когда больше рассуждали про ползунки и пеленки, а не про оборудования

бара...

Не долго думая, переводчица заявила "Хозяйка была внутри (бэ-фним)" А ведь речь идет об открытом кафе, и если была внутри в отдаленной подсобке, то и видеть ничего не могла, и все ее показания недостоверны... и вообще речь шла об официантке, а не о хозяйке...

Сидевший в зале писатель Илья Войтовецкий пытался вмешаться, но судья пригрозил, что выведет его из зала. Перепуганная переводчица

жалко лепетала, что вот, мол, мешает, а ведь не адвокат, и даже не родственник.

Таким вот образом проходит разбирательство и так устанавливается истина в израильском суде, когда речь идет о выходцах из СНГ. После заседания мы подошли к заместителю прокурора Южного округа по фамилии Ламп. На наш вопрос о том, где берет суд и прокуратура таких переводчиков, прокурор посмотрела на нас тусклым взглядом и с тяжелым американским акцентом заявила, что каблан присылает...

Но проблема в том, что перевод не осуществляется, - сказали мы. Да, сказал прокурор, - но это проблема каблана...

Пресс-служба "Русские Пантеры".

Сообщение для прессы 7.02.2000

СТИПЕНДИИ: ТОЛЬКО НЕ ДЛЯ РУССКИХ

Уважаемый Г-н редактор. В прошлом выпуске Вашей газеты публиковалась статья "Впервые стипендии для студентов". В заметке затронута действительно важная темя. Ведь в течение многих лет студенты из Беэр-Шевы не получали никакого поощрения от городских властей, как это происходит не только в Тель-Авиве, Нетании ил Хайфе, но и в маленьких городках - Нетивот, Димона или Мигдал а-Эмек.

Вызывает сожаление, что добрая инициатива была сделана недобросовестными руками и русскоязычные студенты, как и их родители, узнали об инициативе муниципалитета лишь после того, как стипендии были розданы. Объявления о назначении стипендий публиковались в местной прессе на иврите. Как известно, подавляющее большинство русскоязычных жителей города местную ивритскую прессу не читают. И не только те, кто иврита не знают, но и те, кто не испытывает проблем с государственным языком. Местная пресса попросту не отражает общественной и культурной жизни выходцев из СНГ, составляющих, как известно около 70.000 человек.