ГУЛаг Палестины

Спросили еще раз после многочисленных вопросов. Я растерялась от такой наглости и, запинаясь, ответила все же верно. А ведь вполне могла ошибиться. Пришлось звонить брату, благо живет в Москве, он принес свои документы все, какие мог собрать. Стоим рядышком и думаем: всю жизнь были евреями, родители тоже, деды, бабки тоже, в паспортах всегда писались евреями, дед умер в голодный ...-й год...

Они нас гоняли по всем пунктам. И мне невольно думалось если бы в 1941-м году мы не уехали из Харькова с последним поездом, перед отправкой в газовую камеру, с нами бы так не церемонились. Мать из польских евреев, на еврейку не похожа, мы с братом похожи на нее, но все евреи похожи на нас, как ни странно.

Наконец допрос прекратился. Мне было позволено оформляться дальше. "Гожусь" - горько пошутила я, брат молчал. Откуда мне было знать, что хвост того разговора потянется в Израиль и аукнется при получении паспорта? Национальность отца у чиновников не вызывала сомнений - Гельфанд Аркадий Соломонович. Вот и написали: "дочь еврея". Значит, я - не еврейка! Это я поняла через полгода, когда занялась оформлением теудат-зеута.

(...)"

Газета "Вид", русск. 21.08.1995, страница 4, рубрика "Перископ", статья "Беершевский полицейский терроризировал семью репатриантов", и газета "Шева", ивр., 07.1995, статья "Полицейский и члены его семьи избивали нас", автор Секер Абурабия, поместили один и тот же материал

"На четвертом этаже здания проживает семья Михаэловых из трех человек: Мины и двух ее детей - дочери Анжелы и маленького сына, имени которого журналист не называет. Этажом ниже живет сотрудник беер-шевской полиции - с женой и двумя детьми."

Что же произошло? По словам Михаэловых, соседи терроризировали их, преследовали, издевались и травили. "Целью соседа-полицейского было вышвырнуть нас из дома, - говорит Мина. - Он только и делал, что искал малейшего повода для конфликта и издевался над нами."

Семья Михаэловых эмигрировала в Израиль около года назад и с тех пор проживает в амидаровской (государственной) квартире на улице Мивца Йоав в новом беер-шевском квартале "Вав". Мать и дочь говорят, что сосед-полицейский не может смириться с тем фактом, что они проживают в четырехкомнатной квартире...

Анжела рассказывает, что бесчинства соседа-полицейского начались в День Независимости. Когда она вышла выбросить мусор, полицейский и его жена поджидали ее. Полицейский набросился на Анжелу с криками и угрозами, кричал, что она еще не знает, с кем имеет дело. Анжела пробовала ответить, но полицейский закричал "заткнись, проститутка". Все это происходило на глазах у других соседей. Жена полицейского тоже стала осыпать девочку грубыми оскорблениями.

Когда Мина попыталась мирно поговорить с соседями - полицейским и его женой - тот набросился на нее, схватил за горло и стал жестоко избивать. Его жена тоже приняла участие в избиении.

Тогда она отправилась в полицию. Но дежурный в полиции стал надсмехаться над ней и дочерью, позволял себе грязные шутки, презрительно посоветовал отказаться от подачи жалобы. Причину своего отношения он не скрывал - Мина и ее дочь - новые иммигранты.

Важно подчеркнуть, что, так же, как и в предыдущих примерах ("Караванная история", "Dream houses but no buyers", "Уроки амуты Альфа-Цафон" - и др.), в этой истории катализатором преследований явились низменные чувства израильтян к новым иммигрантам: зависть и алчность полицейского, который не мог смириться с тем, что семья "чужаков" проживает в четырехкомнатной квартире.

"Он постоянно твердит, "Зачем вам такая большая квартира", хотя сам живет точно в такой же. Он даже пошел в "Амидар" и пытался добиться нашего выселения, - утверждает Анжела."

Однако, это совершенно ясное проявление ненависти на почве зависти и алчности в Израиле ненаказуемо потому что 1) садист-преследователь должностное лицо (полицейский) и 2) его жертвы - новые иммигранты. Поэтому государство никак не защищает их, но, наоборот, их, жертв, делает виноватыми во всем! Ненависть полицейского-израильтянина к его соседям-иммигрантам имеет явно расистскую окраску:

"А еще полицейского и его родственников выводит из

себя фортепиано Дело в том, что, когда Анжела играет на этом музыкальном инструменте, соседи поднимают дружный крик и начинают стучать щеткой в потолок. "Я не играю в те часы, когда люди отдыхают. Получается, что в этой стране вообще запрещено играть! - говорит девочка."

Еще бы - как это только эти новые иммигранты (олим) "бэ русиа" (из России) посмели играть на фортепиано, когда, согласно ясным и повсеместно-принятым в Израиле представлениям, они приехали из дикой и отсталой страны, где не знают, что такое раковина и унитаз, газовая плита, холодильник и телевизор; да как они только посмели играть на фортепиано, ведь даже в Израиле это считается признаком высшей культуры - играть на фортепиано! Это оскорбление израильтянам! Это оскорбление принятых в израильском обществе представлений о России!