Гуляевы

На этом сюрпризы не закончились. Великодушный тесть лично объездил ближайшие к Технограду поселки и выбрал для «молодых» комфортный домик, не требующий никаких доработок. Заезжай и живи!

Антон, наконец, расправил плечи, как лев, вырвавшийся из западни. Он решил служебным рвением оправдать высокое доверие Потапова, испытывая к тому искреннюю благодарность за свалившиеся «ништяки». Гуляев рвался в бой, готовый загрызть любого, на кого укажет хозяин. И такой случай вскоре представился. Ермаков поручил Антону провести оптимизацию персонала на одном из предприятий, входивших в бизнес-структуру Потапова.

Заводик по производству колбасных изделий давно не приносил никакой прибыли. Продукция не пользовалась спросом у покупателей, и торговые сети зачастую отказывались брать её на реализацию. Виноват в этом был сын Потапова – Валерьян, который стоял у истоков предприятия. Усевшись в кресло генерального директора, он не нашёл ничего лучшего, как экономить на качестве продукта, считая, что «пипл итак схавает». Его колбасы содержали граммульку натурального мяса. Основу же составляли отходы мясопроизводства (эмульсия), соевый белок, крупа, крахмал, глутаматы, усилители вкуса, загустители…Валерьян никогда не ел свои колбасные изделия, помятуя о слабом желудке. Но даже для здорового ЖКТ сей деликатес сулил массу неприятностей: от изжоги до диареи. В первый год, разрекламированный продукт пользовался повышенным спросом в магазинах. Сперва Валерьян не скупился на натуральное мясо, чтобы завоевать сердце рядового потребителя. Но спустя год стал сокращать долю «натуралки», увеличивая процент дешевых наполнителей. Впрочем, покупатель сразу почуял подвох и быстренько переключился на изделия конкурентов. Прибыль завода падала с каждым месяцем. Валерьян то и дело брал кредиты на погашение долгов, дабы избежать банкротства предприятия. Впрочем, его больше беспокоило личное фиаско, которым бы не преминул воспользоваться отец, вышвырнув сына-недотёпу из бизнеса. Но постоянные займы только оттягивали неизбежное…Колбасный заводик уверенно шёл ко дну.

Потапову надоела вся эта возня с колбасой, и он поручил своим замам начать процедуру банкротства. Перед службой персонала была поставлена задача – провести «по-тихому» оптимизацию штата, не вызывая общественного резонанса. Предстояло уволить около 20 сотрудников.

Ермаков посвятил Антона в курс дела, призвав того не поминать в разговорах с людьми Валерьяна, «просравшего бизнес», а ссылаться на «неблагоприятную рыночную конъюнктуру». Прекрасным весенним утром выспавшиеся кадровики въехали на территорию колбасного завода. Бережно припарковав свои чистенькие иномарки, поднялись в приёмную, вежливо здороваясь с каждым встречным. Нервная секретарша, выдавливая улыбку, приготовила для дорогих гостей ароматный кофе из обжаренных зерен. Поставила в конференц-зале тарелочки с конфетами, орешками, шоколадом и сушеной курагой. Антон с Ермаковым принялись неспеша уплетать сладости, болтая о погоде. Майское солнце весело светило в окошко, приветствуя «оптимизаторов», попивающих эспрессо.

Покончив с деликатесами и светской болтовней, кадровики принялись за дело. Разложили бумажки, открыли ноутбуки. Сунули испуганной и чересчур вежливой секретарше список работников на увольнение.

– Лариса, давай приглашай по одному! – скомандовал Ермаков.

Для Антона процедура сокращения персонала была в новинку. Он испытывал легкий мандраж, как новичок-гладиатор перед первым выступлением на арене. В голове у него была полная каша из трудового законодательства, должностных инструкций, корпоративного бумаготворчества.

Накануне Ермаков дал вводную – с персоналом не ругаться, на провокации не реагировать. Нужно вежливо выслушивать, проявлять сочувствие, ободрять. В общем, разъяснять сотруднику, какое ему выпало счастье быть уволенным. Ведь перед ним открываются столько возможностей…Он – избранный, везунчик!

Правда, уже с первым работником, попавшим под сокращение, дело не заладилось.

– Китайский иероглиф «кризис» состоит их двух частей. Один означает «опасность», а другой – «возможность». Чувствуете, что я хочу сказать? – интригующе спросил Антон у водителя-экспедитора после сообщения об увольнении.

– Да пошёл ты на хер со своим иероглифом! – огрызнулся пожилой водила в растянутой засаленной футболке. – Кто меня возьмёт на работу? Кому я нужен в шестьдесят два года?

– Давайте без грубостей! – вмешался Ермаков. – Вы поймите, это не наши «хотелки». Если бы всё зависело от нас, мы бы даже не думали сокращать. Я вкратце ознакомился с вашей трудовой биографией, вы – классный специалист, профессионал. На таких людях держится страна. Будь моя воля, я бы ваше фото на Доску Почёта повесил, Михаил Геннадьевич…

– Григорьевич…

– Простите, это я от волнения. Ведь, не поверите, душа болит за вас всех. К сожалению, Михаил…эээ…Георгиевич, сегодня на рынке сложилась неблагоприятная конъюнктура – продукция колбасного завода плохо расходится среди покупателей. Падающий спрос негативно отразился на прибыли компании.