Гуляйполе

Антони стоял «на сцене», но совсем близко от них. Над его головой коптила шестилинейка. При свете, падающем сверху, Антони и вовсе казался демоном: горбонос, смугл, худ, с огромными глазами, упрятанными в глубокие глазницы. Длинные вьющиеся волосы ниспадали на плечи, колебались при каждом движении головы.

– …«И последние будут первыми». Слова Писания верны. Только наше оружие – не смирение, – энергично говорил Антони. – Наше оружие – бомба. Пуля. Без крови не разрушить то, что власть именует «порядком». Кто нам мешает – подлежит безжалостному уничтожению.

– Вольдемар Антони, – не скрывая восхищения, прошептал Семенюта. – Говорит, як по книжке читает. За границей учился.

– Он шо, не наш? – спросил Нестор.

– Чех, кажется. Чи итальянець, точно не знаю.

– А говорыть почти як гуляйполець… А чого вин такый патлатый?

– Анархист. Настоящий, – тихо пояснил Семенюта. – Булы когдась в Италии таки люды.

– Шось чув. Чи в якийсь книжци читав. Розбойныки.

Семенюта усмехнулся:

– Глупости. Гарибальди и его товарищи боролись за свободу. Ще в самом начале, в юности, они далы клятву: не стричься, пока не ослободять Италию. Так же, должно быть, и анархисты…

Антони между тем, поглядев на беседующих, спустился со сцены, двинулся вдоль скамеек. Остановился возле Махно.

– Так, говорите, Нестор Иванович, страшно было?

– Сперва, в перви минуты, сыльно страшно, – признался Нестор. – А потом – ничого. Пообвык.

– Это всегда так! Сперва страшно, а потом ничего, привыкаем. – Антони двинулся дальше, продолжая начатую беседу. – Вот они там. – Он указал куда-то вверх. – Они поначалу не без страха грабили нас. А мы молчали. Привыкли! Грабят, а мы уже по привычке молчим. Боимся их, что ли?

– Та ни!

– Не боимся, – взметнулся десяток голосов.

– Но ведь молчим. И они уже абсолютно уверены, что мы и год, и десять, и сто лет будем молчать. Они абсолютно уверены, что установленный ими несправедливый, грабительский порядок будет существовать, пока на земле светит солнце. Судите сами, разве отдаст вам добровольно помещик землю? – Антони перешел на близкую всем собравшимся тему, и слушатели отвечали ему одобрительным гулом. – Разве заводчик отдаст вам созданный вашими же руками завод? Разве нефтяной король отдаст скважины? А ведь и земля, и ее недра дарованы Богом всем людям на земле. Всем поровну. Все богатства земли принадлежат вам… Но разве исправник поддержит вас, а не помещика? Разве попы пойдут за вас против пристава или жандарма?

Он смолк, дал им отшуметь. И когда стало немного тише, с задних рядов поднялся пожилой батрак Юхым Беба.

– Ты, товарыш, у всемирном масштаби очень понятно усё разъясныв, – обратился он к Антони. – А не можешь чуток попонятнее про нашу новую жизню в масштаби, скажем, того ж Гуляйполя? Якою она будет в светлом анархицком будущем?

– Это непростой вопрос. В двух словах не объяснить, – слегка подрастерялся Антони.

– Да чего там! – бросился на выручку товарищу Семенюта. – От ты, Юхым, счас як живеш? В говне. С головы до ног. А тогда будешь сплошь в золоте!

– Це ж як? Откудова ж його столько визьмется? – засомневался Юхым. – Золота.

– У царя отберем, у помещикив, капиталистив – и розделим. Шоб всем, значиться, поровну!

– А-а, ну, в общем, понятно, – согласился Юхым Беба и сел.

Закончил свой доклад Антонии как гвоздь в доску вколотил:

– Насчет будущего еще поговорим. Его нам на блюдечке не поднесут. Надо самим это самое будущее добывать! А для этого нужен огонь! Только огонь! Уничтожающий и очищающий!

Собрание кончилось, люди неспешно расходились. Антони вновь подошел к Нестору:

– Ну и как, Нестор Иванович?

– Та боже мой! Я про все це, бувало, думав. Не так складно, конечно. А вы – як по пысаному. И все – в точку! Все – в точку!

– Фамилия-то у вас какая? – спросил Антони.

– Махно.

– Звучная фамилия, – одобрительно произнес Антони. – Прямо как пуля! Мах-но!

Он подошел к окну, взял с подоконника какую-то книжечку, вернулся:

– Что читать вы умеете, Нестор Иванович, мы уже знаем.

– Не дуже. Кой-як.

Антони протянул Нестору тоненькую брошюрку:

– Рекомендую прочесть эту книжицу. Буквы здесь большие. Читается не без интереса. О Емельяне Пугачеве. Тут же и его манифест… Надеюсь, вам понравится.

– А манифест – це шо?

– Программа, можно сказать.

– Программа?

– Ну, размышления Пугачева о том, чего он хотел… его взгляды… Он ведь только притворялся, что из царей, а сам был настоящим мужиком, крестьянином. И о крестьянах много думал, как облегчить им жизнь.

Нестор взял в руки брошюрку, взвесил ее на ладони.

– Тонюсенька, – удовлетворенно сказал он. – Совладаю.

Глава шестая

– Жа-лую вас, мо-их под… под-данных… зем-ля-ми, во-да-ми…

При свете тусклого каганца, в одном исподнем, Нестор сидел на лежанке и, медленно шевеля губами, читал по складам.

Григорий, завернувшись с головой в одеяло, спал.

– …Сви… свинцом и по-ро-хом, как вы же-лали. И пре… и пребывайте, как степ-ные зве-ри…

Какое-то время Нестор задумчиво смотрел перед собой, тихо повторил:

– И пребывайте, як степные звери… Грыць! – затормошил он брата. – Грицько! Ну, проснысь!