Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.)

В годы «Дали»[51] я, Шэнь Цзи-цзи, проживая в Чжунлине, проводил много времени в обществе Иня. От него-то и слышал я эту историю так часто, что вскоре знал ее наизусть от первого до последнего слова. Позже Инь занимал пост инспектора Двора по общим делам, затем был переведен инспектором в Лунчжоу, там, слышно, он и скончался.

Поистине не только людям, но и иным существам доступно чувство любви. Даже когда ей грозили насилием, Жэнь не утратила своей чистоты и хранила верность любимому до самой смерти. Много ли найдется подобных ей среди нынешних жен? Остается лишь пожалеть, что Чжэн не отличался тонким умом, довольствуясь только красотою любовницы, а чувства ее и помыслы были ему безразличны. Попади в такую историю муж, алчущий знаний, он непременно попытался бы проникнуть в тайный закон превращений, чтобы познать, где граница между людским и божественным. Он поведал бы в прекрасных твореньях о сокровенных глубинах чувства, не довольствуясь одними утехами плоти. Но что толку в напрасных сожалениях!

Во второй год «Цзяньчжун»[52] я был назначен в Цзиньу на должность левого советника. Одновременно со мной отправились на юго-восток полководец Пэй Цзи, член столичной управы Сунь Чэн, главный секретарь Казначейской палаты Цуй Сюй и правый советник Лу Чунь. Часть пути от Цинь до У мы ехали вместе. К нам примкнул также бывший советник Чжу Фан, путешествовавший ради своего удовольствия. Мы плыли по рекам Бин и Хуай и, отдавшись на волю течения, коротали дни и ночи за чаркой вина и беседой. Каждый поведал какую-нибудь удивительную историю. Прослушав рассказ о красавице Жэнь, мои высокочтимые спутники долго вздыхали, взволнованные до глубины души, а затем попросили меня записать эту диковинную историю, что я, Шэнь Цзи-цзи, и сделал.

Чэнь Сюань-ю

Душа, покинувшая тело

[53]

В третьем году «Тяньшоу»[54] некто Чжан И, уроженец Цинхэ, был переведен по службе в Хэнчжоу и поселился там со своей семьей. Нрава тихого и бесхитростного, он мало кому был известен. Сыновей у него не родилось, а из двух дочерей старшая умерла еще в детстве. Зато младшая, Цянь-нян, красоты была несравненной. В семье Чжан И воспитывался племянник жены, некий Ван Чжоу из Тайюаня. С детских лет отличался он умом и смышленностью, да и собой был на редкость хорош. Дядя часто хвалил его, приговаривая:

— Вот вырастет, пожалуй, женим его на моей Цянь-нян.

Чжоу и Цянь-нян подросли, они загорелись тайной страстью друг к другу, неотступно мечтая о радостях брачного ложа. В семье, однако, никто о том не догадывался. Вот почему, когда один из сослуживцев Чжан И, человек почтенный, посватался к его дочери, тот дал согласие. При этой вести девушка погрузилась в беспробудную печаль. А Чжоу пришел в гнев и отчаяние. Ссылаясь на то, что ему предстоят экзамены на ученую степень, стал он проситься в столицу. Родные пробовали его отговорить, но безуспешно. Тогда они щедро снабдили его деньгами и пожелали ему доброго пути.

Распростившись со всеми, Чжоу сел в лодку, полный горькой обиды и мрачного отчаянья. Солнце клонилось к закату, а он еще не добрался даже до ближних предгорий. Чжоу причалил лодку к берегу. Настала полночь, но ему не спалось. Вдруг послышались торопливые шаги. Мгновенье, и они приблизились к лодке. Чжоу окликнул пришельца. Смотрит, а это Цянь-нян! Босая, весь день бежала она за лодкой. Чжоу совсем голову потерял от неожиданного счастья. Схватив ее за руки, он все спрашивал, как она здесь оказалась. Плача, Цянь-нян сказала:

— Любовь наша так велика, что даже во сне мы стремимся друг к другу, а вот теперь воля моего отца разлучила нас. Зная, как глубоко ваше чувство ко мне, я боялась, что вы убьете себя, и, не думая о своей девичьей чести, бежала из дому.

Чжоу и мечтать не смел о таком счастье, судите же, какова была его радость! Он спрятал Цянь-нян в лодке и поплыл вперед, не останавливаясь. Даже ночью он не знал отдыха, совершая в сутки по два перехода. Уже через несколько месяцев прибыли они в соседнюю местность Шу.

Прошло пять лет, жена родила ему двух сыновей, а от тестя его так и не было никаких известий.

Цянь-нян часто вспоминала отца и мать. Как-то раз она сказала, заливаясь слезами:

— Когда-то я боялась лишь одного: разлуки с вами. Совесть во мне молчала. Позабыв о дочернем долге, бежала я за своим повелителем. Все эти пять лет любовь к вам заглушала во мне чувство привязанности к родителям. А каково-то им жить, одиноким, на белом свете?

Чжоу стало жаль ее, и он сказал:

— Давай вернемся к ним, только не мучай себя!

И они вместе возвратились в Хэнчжоу. Сначала Чжоу один пришел в дом родителей своей жены и прежде всего завел разговор о Цянь-нян. Повинился в том, что увез ее. Чжан И сказал со вздохом:

— О чем ты толкуешь! Вот уже несколько лет, как дочь моя больна и не покидает женских покоев…

— А вы загляните-ка в лодку! — воскликнул Чжоу.

Чжан И очень удивился и послал человека проверить его слова.

Цянь-нян в самом деле сидела в лодке, веселая и довольная. Увидев знакомого слугу, она спросила: