Гулистан

— Ведь я много раз спрашивал вас о вашем отце, но вы говорили, что отец ваш умер, а сейчас заявляете, что этот человек — ваш отец?

Братья ответили:

— О владыка, он наш духовный отец, наставник. Вероятно, до благословенного слуха падишаха дошли имя и песни знаменитого шейха Саади, речи которого известны всему миру.

Абака-хан повелел:

— Приведите его ко мне!

Братья ответили:

— Слушаемся и повинуемся!

Спустя несколько дней Шамсаддин и Алааддин начали всячески уговаривать шейха, чтобы он пошел к Абака-хану, но он не соглашался и только говорил:

— Избавьте меня от этого и извинитесь как-нибудь перед ним.

Братья начали упрашивать его:

— Пусть шейх хотя бы ради нас пожалует к падишаху, а потом воля его.

Шейх далее рассказывал:

— Ради них я отправился и посетил падишаха. Когда я собирался уходить, падишах попросил меня, чтобы я дал ему какой-нибудь совет. Тогда я сказал:

— Из этого мира в загробную жизнь ничего нельзя унести с собой, кроме вознаграждения за добрые дела или же наказания за свои грехи. Сейчас ты волен в выборе.

Абака-хан сказал:

— Вложи эту мысль в стихи.

Тогда шейх сразу же сочинил кыту о справедливости и правосудии:

Коль подданных своих султан оберегает и хранит,
Пусть подать благо принесет ему, как пастырю людей;

Когда ж не пастырь он страны, пусть подать обратится в яд —

Берет он с верных джизию[5] в безмерной наглости своей.

(Перевод А. Старостина )

Абака-хан несколько раз переспросил:

— Кто я, по-твоему, пастырь народа или нет?

Каждый раз шейх отвечал ему:

— Если ты пастырь своих подданных, то к тебе относится первый бейт, если нет, — то второй.

Справедливость требует признать, что в наше время шейхи и ученые века не могут высказать подобные наставления даже лавочникам или мясникам!»

*  *  *

Через год с лишним после окончания «Бустана», то есть в 1258 году, Саади написал свое второе крупное произведение — «Гулистан». Во введении к книге поэт рассказывает об обстоятельствах ее написания.

Почувствовав приближение старости, Саади стал думать, что минувшие годы его жизни прошли даром, и он решил остаток своих дней провести в уединении и молитвах. В это время его навестил один из его старых и близких друзей и уговорил его отказаться от этого безрассудного решения. Наконец ему удалось вызвать Саади на беседу, и они отправились за город, где им пришлось ночевать в саду одного из друзей:

В саду ручей с прохладной тек водой,
И пенье птиц звучало голосистых.

Румяные плоды на всех ветвях,

Тюльпанов пестрых много, роз душистых;

В тени немало ветер расстелил

Ковров роскошных, мягких и пушистых...

(Перевод А, Старостина.)

«Утром, когда желание вернуться домой одержало верх над отрадой пребывания в саду, — говорит Саади, — вижу я, что друг мой собрался в путь, полу свою наполнив розами и гиацинтами, настурциями и цветами базилики. И я промолвил:

— Тебе ведь известно, что недолговечны розы в садах и не всегда кусты роз в цветах. Мудрецы же говорят: «Что непостоянно, то любви недостойно!»

— Что же тогда мне делать? — воскликнул он.

Я сказал:

— Для развлечения читателей и отрады всех желающих я могу написать книгу «Розовый сад» — от жестокого дыхания осеннего ветра лепестки этого сада не облетят, его радостную весну круговращение времени не обратит в унылую осень».

Поэт тотчас же приступил к исполнению своего обещания и в тот же день написал главу из книги (главу восьмую «О правилах общения»). «Когда розы в саду начали осыпаться», книга «Розовый сад» уже была готова.

Теперь возникает вопрос, каким образом Саади удалось написать «Гулистан», книгу довольно объемистую, в такой короткий срок — в течение почти трех месяцев. Это объясняется тем, что, как нам удалось установить, большинство стихов, рассказов и афоризмов «Гулистана» было написано задолго до возвращения на родину, еще во время скитаний и странствии, когда он занимался проповеднической деятельностью. Как уже было отмечено, в тексте своих проповедей Саади приводил конкретные примеры из живои действительности, яркие бытовые картины, народные поговорки и пословицы, облекая их в форму увлекательных художественных рассказов и поэтических афоризмов. Наиболее удачные из них он, по-видимому, записывал. Вот эти записанные поэтом рассказы, поговорки и пословицы (почерпнутые из народного творчества, иногда из книг) и явились основой «Гулистана». В заключение своей книги Саади специально указывает, что он, вопреки обычаю его современников, ничего не заимствовал из стихов и афоризмов предшественников.

Лучше старое рубище буду латать я —
Но зачем напрокат брать мне новое платье?

(Перевод А. Старостина,)