Гулливер у арийцев

блестящим организатором разведки и контрразведки. У не-

го, правда, не особенно развиты аналитические способно-

сти, это и является причиной его частых неудач.

* Бендлерштрассе — улица, где находнтся германское военное мини-

стерство.

167

Таким образом, полковник Николаи теперь, видимо, иг-

рает руководящую роль в гестапо, и я имею честь быть им

принятым.

Штеффен, твои акции бурно поднимаются: с тобой гово-

рят высокие господа. Тут надо быть настороже; смотри,

Штеффен, не снаивничай и не просчитайся.

— Итак, вы меня знаете, господин Браун. Что касается

меня, то я до сих пор не знал вас лично, но зато кое-что о

вас слышал, да, кое-что. Надеюсь, вы понимаете, о чем я

говорю, господин Браун? Теперь мы знакомы и поговорим

о деле. Господин доктор, разрешите мне объяснить нашему

другу Брауну, что мы от него хотим и зачем мы его при-

гласили в Берлин.

Видите ли, мы очень высокого мнения о ваших способ-

ностях и возлагаем на вас некоторые надежды. Мы вас не

торопили и предоставили вам достаточно времени для под-

готовительной работы. Теперь мы считаем, что наступило

время дать вам серьезные поручения. Вы понимаете, ко-

нечно, что нас в первую очередь интересуют коммунисты,

все остальные по существу не играют серьезной роли. Па-

цифисты, демократы и прочие в общем безобидный народ.

Кое-кто из эмигрантов нам действительно вредит, но мы

это ликвидируем тем или иным путем, а вот коммунисты

остаются. Нам сообщали из Парижа, что вы как-то избегае-

те расширять свои связи в сторону коммунистов. Чем это

объясняется?

— Видите ли, господин полковник, я откровенно приз-

наюсь, что к коммунистам мне до сих пор не удавалось

подойти.

— Это печально, но вы все-таки на обратном пути попро-

буйте в Сааре с ними снюхаться. У вас, правда, в манерах и

внешности есть нечто такое, что должно не нравиться ком-

мунистам. Если из этого ничего не выйдет, то у нас есть

для вас другое очень ответственное поручение. Вам говорит

что-либо имя Людвига Арнольда? Это одна грязная кана-

лья, за которой я охочусь уже пятнадцать лет.

— Да, я знаком с ним и по своей инициативе постарал-

ся сблизиться.

168

— Вы предусмотрительны, — сухо заметил Николаи. —

Постарайтесь углубить ваше знакомство с Арнольдом и за-

воевать его доверие.

— Простите, господин полковник, но для этого нужны

деньги и время.

— Первое у вас будет, второго у нас меньше. Помните, что

этот негодяй чертовски осторожен, мы к нему уже подсы-

лали людей, но ничего из этого не получилось.

— Хорошо, допустим, я войду в доверие к Арнольду, что

мне нужно будет делать потом?

— Вы слишком любознательны, господин Браун, это не

всегда полезно.

— Не будем предвосхищать событий, — добавил своим

хриплым голосом Банге. — Когда надо будет, к вам приеду

я или человек, посланный мною.

— Но помните, Браун, — вновь вмешался Николаи, —

что мы придаем большое значение Арнольду и вашим хо-

рошим отношениям с ним. Главное, никакой поспешно-

сти, излишнего рвения и темперамента, времени не теряй-

те, но и не спешите.

— В таком случае пусть меня не торопят ваши люди в

Париже.

— Будьте совершенно спокойны, Форст гораздо умнее,

чем вы думаете.

Теперь удобный момент для того, чтобы рассказать исто-

рию с распиской на шесть тысяч франков, но немедленно

вслед за этим я отказываюсь от этого намерения. Сам Ни-

колаи тоже не совсем чист на руку и во время войны при-

обрел недурное имение. Кроме того, рискованно портить

себе отношения с Форстом, ведь фактически я от него за-

вишу.

Черт с ним, отложим разговор о Форсте на будущее. Мне,

конечно, плевать па моральную сторону дела, но я очень

люблю доставлять неприятности людям, в особенности пре-

небрежительно ко мне относящимся. Из-за этого я даже

иногда наносил себе ущерб.

В этот момент Николаи подходит к Банге и шепчет ему

несколько слов на ухо. У меня тонкий слух, но я улавливаю

169

лишь слова — «пусть на него посмотрит». Банге кивает го-

ловой и нажимает кнопку на столе. Входит молодой чело-

век с бегающими глазами и маленькой головой.

— Позовите Пауля.

Через минуту в кабинете появляется прекрасно одетый

широкоплечий человек с военной выправкой; лицо у него

на редкость невыразительное, даже тупое, взгляд непо-

движный и тяжелый.

— Вот что, Браун, запомните Пауля, и если он к вам об-

ратится, то, где бы вы ни находились, выполняйте его рас-

поряжения.

Я внимательно всматриваюсь в это лицо; его легко за-

помнить, несмотря на редкую невыразительность, впрочем,

может быть, именно благодаря этому.

После этого Банге спросил меня, не имел ли я каких-ли-

бо поручений от эмигранта из Парижа. Я вспомнил об ад-

вокате Бюркеле и данном мне поручении. Банге нахмурился.

— Хорошо, что я вас об этом спросил, Браун. Бюркель

арестован уже десять дней назад, за его квартирой уста-

новлено наблюдение, и, если бы вы туда позвонили, вас бы

немедленно арестовали, что имело бы неприятные послед-

ствия для вас и для нас. Для вас — поскольку вам при-

шлось бы подвергнуться двум-трем допросам, до того как

я узнал бы о постигшей вас неудаче. Для нас — поскольку

вас пришлось бы продержать месяцев пять в «Колумбия-

хауз» и потом организовать вам побег.

— Как же мне быть с поручением к Оскару Бюркелю?