Гум-Гам

– Эй ты, первоклассник, не толкайся! – оборвал мысли Максима чей-то голос.

Он и не заметил, как стал размахивать руками, беседуя с далеким Гум-гамом, и толкнул соседку в белом фартуке.

– Сама не толкайся! – в сердцах ответил Максим. – Тоже мне первоклашка!

А звезды на экране все ближе друг к другу, все дальше от зрителей, все мельче и мельче. Как снежинки, лепятся звезды в плотный ком, в сверкающее колесо Галактики; Огненной каруселью вертится Галактика, и каждая искра в ней – звезда, неведомый мир.

«Ты знаешь, сколько звезд вокруг тебя? – глухо гудит пустота. Знаешь, кто там живет под красными, желтыми, голубыми звездами?»

«Знаю!» – хотел крикнуть Максим, всматриваясь в блестящее колесо, стараясь отыскать синее солнце Гум-гама. Но Галактика уже сжалась в точку, стала обычной звездой среди миллионов новых звезд.

«А дальше? А дальше? Что дальше? – гремела черная пустота. – Ты человек, ты должен узнать, что там дальше!»

А дальше наступил день. Стены погасли и умолкли, раздвинулись шторы, в окна ворвался ярчайший свет вместе с чириканьем воробьев, шелестом шин, криком малышни, игравшей во дворе. Зал снова стал обычным школьным залом, и те, кто минуту назад затаив дыхание заглядывали в набитую звездами бездну, вздохнули облегченно, улыбнулись, стали спрашивать товарищей: «А что самое быстрое на свете?..» Прыгали по лицам солнечные зайчики, словно подсказывая, что самое быстрое – солнечный свет – совсем рядом, за стенами школы, во всем бесконечном мире…

…А за кулисами в это время волновались артисты. Пора начинать представление, а первоклассники никак не успокоятся!

Выглянули артисты и удивились: сцена, оказывается, занята. Какие-то странные мальчишки топчутся на сцене. Лица у них вымазаны синим, упругие, как мячи, костюмы разрисованы звездами, а на голове – серебристые шлемы. И еще несколько синелицых неуклюже бегут прямо по потолку и по стене.

Все, кто был в зале, задрали голову: смотрят, как они бегут.

– Зачем вы бегаете по потолку? – крикнул кто-то из зала.

Странные люди ничего не ответили. Они спрыгнули со стены на сцену, выстроились в ряд, и один из них сделал шаг вперед.

– Молодцы, ребята! – хрипло сказал он. – Молодцы, что не хотите учиться!

Строй синелицых дружно подхватил, точно болельщики на стадионе:

– Мо-лод-цы!!!

Зал молча разглядывал их.

– А как вы бегаете по потолку? – спросил тот же голос.

И вдруг вспыхнул синий свет, и люди в звездных скафандрах взлетели над сценой. Они пронеслись, раскинув руки, над головами зрителей, плавно обогнули люстру и приземлились на прежнее место. Они стояли, смотрели на ребят и загадочно улыбались.

Зал разбушевался. Ребята затопали ногами, закричали:

– Как вы летаете?

– Зачем вы здесь?

– Почему не отвечаете?

– Мы хотим знать!!!

Один из синелицых развел руками:

– Мы не знаем, как мы летаем…

– Эй, вы! – крикнули в зале. – Уходите! Не хотим играть, пока не узнаем!..

И синелицые исчезли. Все разом. Только что стояли здесь, и уже их нет. Пустая сцена.

Тр-р-р-р… – зазвенел школьный звонок. На сцену вышел директор.

– Это ваша школа, ребята. В ней вы начнете свой первый урок, – сказал директор. – Потом, когда вы окончите школу, вы будете учиться дальше. Нет такого смельчака, который может похвастать: «Я все знаю». Если кто так и скажет, он скажет неправду, потому что – вы видели – мир не имеет конца. Когда-то очень давно, когда начинался этот Бесконечно Большой День Человечества, самый умный мудрец умел считать только до двух, а дальше он говорил: «Много». Сегодня сосчитаны миллионы звезд в космосе, а урок все продолжается. Вы, именно вы откроете новые звезды и не только сосчитаете их, но и увидите своими глазами… Всю свою жизнь вы будете узнавать новое. Человечество никогда не устанет учиться, потому что оно – живет… А сейчас посмотрите спектакль, который приготовили для вас старшеклассники…

Но обещанный спектакль так и не начался.

Только вышли артисты из-за кулис и сразу же попятились назад: на сцене суетился голуболицый мальчик. Костюм его был измазан, волосы всклокочены. Мальчик смотрел на потолок, махал руками:

– Сюда, сюда!.. Осторожней, пожалуйста.

А по потолку топает та же команда и несет стеклянный ящик или шкаф. Того и гляди, уронят синелицые свою хрупкую ношу – ведь они идут вниз головой, – разобьют, засыплют пол стеклом; вон слышно, как они пыхтят. Зал притих, зашептал:

«Осторожнее… Надо помочь…» А как поможешь, если они на потолке!..

Вот они спустились по стене, оставляя следы, и ребята из первых рядов вскочили на сцену, подхватили хрупкий груз, опустили на пол. Ящик был тяжеленный, доски так и затрещали под ним.

– Спасибо, друзья, – печально сказал голуболицый мальчик. – Это была последняя наша игра.

Максим не удержался, крикнул:

– Гум-гам!..

И ребята подхватили:

– Смотрите, Гум-гам! Наш Гум-гам…

Гум-гам кивнул приятелям и обратился к директору:

– Извините, пожалуйста, моего брата Кри-кри и моих товарищей. Мы все на свете перепутали и чуть не сорвали вам праздник. У нас большое несчастье: сломался Автук.

– Автук, – пронеслось по залу. – Вот это слово! Автук!..