Гум-гам

себе лицо синей краской! Кто, как не акробат, тренируется утром во дворе, балансируя на шаткой лестнице! Конечно, все эти фокусы с вертящейся лестницей только ловкость и тренировка.

– Как тебя зовут? – спросил сверху мальчика акробат.

– Максим.

– Мак… сим… – повторил акробат. – Мак… сим… Я буду звать тебя Максим. Не удивляйся, мне надо привыкнуть к твоему имени… Я забыл тебе сказать, Максим, как надо залезать на мою лестницу…

– Как?

– А ты поможешь мне змеить этого змея?

«Чего он притворяется?! – возмутился про себя Максим. – Будто никогда не видел бумажного змея!..» А вслух сказал:

– Ладно, помогу.

Циркач мигом спустился вниз, зашептал на ухо Максиму:

– Когда ставишь лестницу, скажи одно только слово: «P-раз!» И она не упадёт. И потом тоже: «Р-раз!» – и переворачивай. Всё!

И хотя Максиму понравилось лихое «р-раз!», он от души расхохотался. Ну и шутник!

Акробат почему-то обиделся.

– Ты мне не веришь… – со вздохом сказал он.

– Верю, – весело отозвался Максим. – Раз! – и шишка на лбу. Ты вон шлем нацепил и воздухом надулся, можешь себе падать сколько хочешь.

– Ты мне не веришь, Максим. – Голуболицый смотрел на Максима печальными глазами, и Максим перестал улыбаться, поражённый, как непривычно звучало его имя. – Зачем я пробивался через космос, искал эту планету… этот двор… этого змея?.. Зачем?.. – продолжал голуболицый. – Я так искал тебя, Максим…

Он сел прямо на землю в своём великолепном скафандре, опустил голову, увенчанную серебристым шлемом, – грустный мальчик с другой планеты, с далёкой звезды…

Максим подумал: «Если бы я прилетел с другой планеты и вдруг очень бы огорчился, я тоже сел бы прямо на землю и стал бы говорить таким обиженным голосом».

– Никто, совсем никто не хочет со мной играть… – бормотал звёздный мальчик. – Конечно, это кажется слишком просто: раз – и ты не падаешь… Но ведь любая игра начинается, когда говорят: «Раз, два, три!» Так принято на всех планетах, и на моей тоже. Глупейшая лестница, она повалилась потому, что я забыл сказать ей «р-раз!».

Максим подошёл ближе.

– Я верю тебе, – сказал он, а сам подумал, вглядываясь в голубое лицо: «Наверное, он не шутит». – Давай запускать змея или играть в лестницу – как ты хочешь. Но для змея нужны крепкие нитки.

Мальчик вскочил.

– Нитки? Замечательно! Через минуту будут нитки. Фьють – и готово, я принесу их. Жди!

Он вытащил из кармана синий камень – необыкновенного блеска кристалл со множеством граней, бросавших во все стороны слепящие лучи, будто это было карманное солнце. Синие круги завертелись в глазах Максима – всё вокруг изменилось, задрожало, поголубело.

– Ну-ка отойди, Мак-сим! – прозвучал громкий голос. Максим попятился. – Так, подальше… Ещё дальше! А то фьють – и улетишь со мной… Сейчас здесь будет космическая дыра, и я в неё шагну. Р-раз! – и я дома…

– Как тебя зовут?! Как тебя зовут?! – закричал Максим.

Синий камень не просто удивил его, он верил каждому слову мальчишки и очень жалел, что так скоро расстаётся с ним.

– Гум! – крикнул в ответ звёздный мальчик. – Я говорю «гум!» – и шагаю в космическую дыру. Я говорю «гам!» – и я уже дома…

И он подкинул карманное солнце над головой. Завертелись спицы невидимого колеса, и фигурка в скафандре оказалась внутри прозрачного шара. Шар рос, переливаясь всеми красками, отражая зыбкое круглое небо, непривычно круглый двор, круглые окна, круглые крыши, застывшего на месте Максима, восхищённого и испуганного.

Дз-ззз-знн-н-н!.. Шар треснул, взорвался с лёгкостью мыльного пузыря. Космический путешественник исчез, будто растворился в воздухе, и в наступившей тишине долетели до Максима последние его слова: «Меня… зовут… гм… гм…»

– «Меня зовут Гум… гам…» – тихо повторил Максим. – Гум… гам!.. – Ему нравилось это имя: Гум-гам – таинственное слово… Космический гром в космической пустоте. Гум-гам!

Максим побежал туда, где только что лопнул шар. Никакой космической дыры, в которую как сквозь землю провалился мальчик в скафандре, не было и в помине. Лежали на траве забытая лесенка и бумажный змей.

Максим взял лестницу, поднял её в вытянутых руках, шепнул:

– Р-раз!.. – и опустил руки.

Ему показалось, что в это мгновение двор отодвинулся вдаль и во всём мире остались только он да лестница.

А лестница не упала. Она повисла там, где он её оставил, ни за что не держась. Тогда он ударил ладонью по нижней перекладине, и лестница бесшумно перевернулась. Даже подпрыгнув, Максим не мог достать рукой до ступеньки. Что за послушная лестница! Да на такой лестнице не то что до крыши – до Луны добраться легко.

– Теперь ты будешь со мной играть? – прозвучал за его спиной тихий голос.

– Гум-гам! – Максим подскочил от радости, увидев знакомое голубое лицо. – Смотри, она висит! – с гордостью показал он на лестницу.

– Я говорил: это очень послушная лестница, стоит ей только скомандовать. Вот нитки.

– Что это ты разоделся как на карнавал? – заметил Максим, оглядев космического путешественника.