Гуманитарная повестка российских СМИ. Журналистика, человек, общество

Привлекателен и метод организации текста, характерный для материалов этой жанровой группы, – создание сюжета. Все современные многочисленные жанровые модификации историй о людях восходят к жанру очерка. Сущность очерка, считают исследователи жанра⁹⁴, предопределена тем, что в нем соединяется наглядно-образное (репортажное) и аналитическое (исследовательское) начало. Причем интенсивность каждого из начал может быть разной – это определяется замыслом очерка. Разнообразие современных форматов так велико, что порой говорят о разных жанрах. Различия объясняются скорее обилием концепций конкретных медиа, «форматами», которые в данном случае следует понимать как совокупность требований к журналистским материалам, адресованным аудитории данного конкретного СМИ. Так как процессы фрагментации аудитории и, соответственно, профилизации медиа продолжаются, число историй и их разновидностей и дальше будет расти.

В чем ценность материалов данной жанровой группы для социальной журналистики? Прежде всего, они возвращают в медиапространство реального человека и непридуманные обстоятельства его жизни, постоянно вытесняемые глобальными событиями (в лучшем случае), «проблемами», «тенденциями», «закономерностями», «версиями» и т. д., нередко оказывающимися избыточным информационным шумом. Основу историй обычно составляют ситуации, в которых человек должен сделать выбор, преодолеть барьер, опираясь на свои внутренние силы. Это открывает глубокий смысл повседневности. В преодолении сложностей, драматизме отношений обнажаются ценности и нравственные ориентиры. Аудитория СМИ также делает свой выбор, становясь на сторону героя или оппонируя ему. В процессе восприятия историй, таким образом, происходит становление ценностных ориентиров больших социальных групп или даже общества в целом – ведь это истории сегодняшнего дня, это своего рода «моменты истины». Новой социальности, в процессе формирования которой находится российское общество, нужны прежде всего общие смыслы, моральные ориентиры, а также некие «бытийные» алгоритмы. Частное и социальное в историях наглядно демонстрируют единство противоположностей, это настоящая и очень яркая иллюстрация единства человека и общества.

Истории – их иногда называют «житейские истории» – очень популярны, но это не значит, что все они нацелены на поиск «момента истины». Одни издания предпочитают драматические человеческие судьбы, героические поступки, жизни выдающихся личностей; другие – откровенно криминальные истории; третьи – беллетризированные рассказы о жизни мировых и отечественных знаменитостей. Рядом на прилавке газетного киоска можно встретить монолог «маленького человека» наших дней, читательские мини-сюжеты, очерки с «моралью». В блогах – пышный цвет ситуаций из повседневной жизни, поражающих одновременно своей заурядностью, непостижимой дикостью происходящего и характером комментариев.

Причины «житийного» бума в СМИ множественны. Это и подавляемый в советскую эпоху интерес к частной жизни личности; и кризисное состояние общества с сопутствующей дезорганизацией, в изобилии поставляющее сюжеты; и психологическая растерянность, желание сверить свои ощущения с чувствами другого человека. Это, специально заметим, и отличная продаваемость историй на рынке, чутко улавливаемая издателями. Истории развлекают, но истории и воспитывают. Эта двойственная природа как раз и заставляет говорить о жанровых моделях данной группы как творческом ресурсе социальной журналистики. Сохранить первое и не упустить второе – сложная профессиональная задача.