Гуманная пуля

Удачный образ, возможно, под влиянием знаменитого фильма "Тита- ник", нашел канадский писатель Тод Гринуэй (его переводит петербург- ская писательница Ирина Борисова). Он сравнивает человека с капита- ном, который знает, что в трюме его корабля - течь. В каком бы пре- красном настроении ни находился капитан, как бы ни радовался тому, что его корабль сейчас легок на ходу и отлично слушается руля, он все время помнит: течь нарастает и корабль неумолимо погружается.

Причем, сознание смертности не только разжигает низменные страсти ("гуляй, ребята, однова живем!"), не только поощряет рационализм (карьеру, обогащение, накопления на старость и т.п.), оно диктует и самые высокие мотивы поведения. Человек инстинктивно стремится свя- зать себя с вечным, во всяком случае, с тем, что переживет его само- го. Отсюда берут истоки и любовь к детям, и патриотизм, и гуманизм (все то же стремление к сохранению и продолжению жизни, только не од- ного своего рода или народа, но всего человечества), и самоотвержен- ность, и жажда творчества.

Все это достаточно известные и понятные вещи. Мы напоминаем о них лишь для того, чтобы наглядней обозначился тот резкий перелом, кото- рый произойдет - в историческом масштабе времени почти мгновенно - в психологии капитана-человека, когда он осознает: течь в его корабле, если не исчезла совсем, то стала малоощутимой. К тому же, в трюме непрерывно работают помпы, которые с этой течью борются.

Не без смущения возьмем на себя смелость заявить: в данной ситуа- ции неправы окажутся мудрецы прошлого, утверждавшие (а об этом писали многие, многие, в том числе Екклезиаст, Монтень, Лев Толстой), что любая продолжительность жизни не имеет значения, раз дело все равно должно закончиться смертью. Нет, реальное к концу XXI века увеличение средней продолжительности жизни вдвое против нынешней, в сочетании с тенденцией дальнейшего роста, и окажется тем п о р о г о м, переход через который приведет к необратимым изменениям. Весь ритм жизни, ус- тановленный миллионами лет эволюции и тысячелетиями цивилизации, рас- считанный на "нормальную", - грубо говоря, семидесятилетнюю, - про- должительность, придет в катастрофическое противоречие с новой реаль- ностью, если при этом сохранится (а куда она денется?) эгоистическая сущность человека.

Естественный эгоизм отдельных людей, а также отдельных групп, объ- единенных родственными или партнерскими отношениями, подобен энергии атомов и молекул. Об этой внутренней энергии общества сказано много похвального. Ее воспевают, как источник развития. Восхищаются тем, как буржуазно-демократическая система научилась регулировать интен- сивность ее выделения с помощью правовых механизмов, не допуская опасного перегрева. Но почему-то не задумываются, что другим сдержи- вающим фактором - кроме законов и правил - является краткость сущест- вования самих "атомов".

Исчезновение естественного, природой установленного ограничителя приведет к бесконтрольному выделению энергии. Жар эгоизма начнет на- растать, накаляя общество. От высокой температуры будут разрушаться не только правовые (то есть, условные) конструкции. Во многих случаях начнут рваться и "молекулярные" связи: родственные, дружеские, парт- нерские. Такие чувства и понятия, как любовь, верность, вообще мо- раль, могут оказаться весьма непрочным материалом в этом огне.

Попытаемся проиллюстрировать хотя бы слабость самих по себе право- вых норм. Основа жизни буржуазного общества - конкуренция. Непрерыв- ное соперничество кипит во всех сферах деятельности - в бизнесе, в политике, в той же науке ("крысиные гонки"). Юридические установле- ния, выработанные веками, понуждают пробиваться к успеху только циви- лизованными методами, а неудачнику дают возможность выбыть из игры, сохраняя жизнь и достоинство. Но законы законами, а дело еще и в том, что сейчас все соперники с равной скоростью стареют. Потерпевший по- ражение в конце концов отказывается от борьбы, потому что у него не остается ни сил, ни времени переиграть партию заново.

Практическое же бессмертие приведет к такому замедлению процессов старения, что в течение долгого (недопустимо долгого) периода в игре будут оставаться в с е. Выброшенные смогут возвращаться в нее снова и снова. И они б у д у т возвращаться, ибо трудно представить того, кто, оставаясь в силах, легко смирится с поражением, с отсутствием перспектив на всю оставшуюся - новой длительности - жизнь. К "возвра- щенцам" будут непрерывно добавляться молодые, только вступающие в борьбу за место под солнцем (рождаемость, хоть сильно сократившаяся, не исчезнет полностью).

В результате, при том, что о перенаселении всей планеты и речи не возникнет (на Земле будет меньше обитателей, чем сейчас), в каждой отдельной профессиональной нише пойдет жестокая давка. Тем более, что раньше сознание общей краткости жизни хоть как-то примиряло неудачни- ков с их преуспевающими конкурентами, а практическое бессмертие будет разжигать неугасимую зависть и ненависть.