Гуманная пуля

Более того, еще в 60-е годы ученые, занимавшиеся проблемами вне- земной жизни, предвидели, что, чем выше поднимается цивилизация в своем научно-техническом развитии, тем меньше ей остается жить. Как писал в то время И.С.Шкловский: "Подавляющее большинство исследовате- лей стоит за короткую и даже очень короткую шкалу времени существова- ния технологически развитой цивилизации". (Просто поразительно, что все это дозволялось свободно печатать и обсуждать в эпоху казенного советского оптимизма.)

Но относительно возможных причин, ведущих цивилизацию к гибели по мере роста ее могущества, между учеными царила разноголосица. Предпо- ложения высказывались самые общие и неопределенные. Например: "полное уничтожение всякой жизни на планете", "физическое или духовное вырож- дение и вымирание" и т.п. Нам представляется, что именно достижение индивидуального бессмертия и есть тот самый критический рубеж в раз- витии, который цивилизации почти невозможно преодолеть.

Понятно, что спасительный выход заключается в добровольном само- обуздании. Все, в конечном счете, сводится к Ч е л о в е к у. В.М.Бехтерев в брошюре "Бессмертие человеческой личности с точки зре- ния науки", вышедшей в самое подходящее для таких мыслей время и в самом подходящем месте, в 1918 году в Петрограде, писал, что цель эволюции общества - "создание высшего в нравственном смысле человече- ского существа". В самом деле, если гуманная пуля стремится к инди- видуальному бессмертию, то и человек должен прийти к нему подготов- ленным, измененным. Но он - это ясно уже теперь - подготовиться не успеет, измениться не сможет.

Бессмысленно и винить его. Ведь не только в эгоизме дело, но и в неравенстве. Люди от рождения не равны друг другу по своим способнос- тям, интересам. Да, в условиях краткости индивидуального существова- ния неравенство - источник жизни, движущая сила развития общества. Без него не добрались бы и до бессмертия. Но сразу после достижения всего лишь практического бессмертия окажется, что сохранение любого социального неравенства, - не обязательно иерархического или матери- ального, а буквально л ю б о г о, в том числе неравенства в прести- же и т.п., - означает гибель общества. Переворачивается постулат До- стоевского. Оказывается, "Если нет Бога, ничто не дозволено!" Ничто, способное хоть в малейшей степени унизить Человека.

А в то же время, куда его денешь - неравенство? Насильственное принуждение к равенству опробовано множество раз и неизменно терпело крах даже среди недолговечных людей. Пытаться теперь насиловать при- роду, чтоб уничтожить основу неравенства - разнообразие? Это не толь- ко абсурдная, но и, к счастью, неисполнимая затея. Никакой клонинг не решит проблему (и зря вообще в наши дни раздувают связанные с ним страхи). Клонирование может создавать близнецов, копировать тела, но клонировать интеллект и психику невозможно. После рождения человека каждая мысль, каждое впечатление внешнего мира с невероятной ско- ростью разрушают старые и создают новые сочетания нейронов головного мозга. Естественные или искусственные (клонированные) близнецы с каж- дым прожитым часом будут неуклонно расходиться друг с другом.

Нет, насильственное равенство невозможно. Более того, для выжива- ния человечества в условиях индивидуального бессмертия необходимо, чтобы отказ от любой формы социального неравенства был для каждого человека не просто добровольным, но и естественным актом, чтобы он совершался без малейшего насилия даже над самим собой. Кто на такое способен? И как вообще может существовать общество без административ- ного неравенства и подчинения?

Остается надеяться только на инстинкт самосохранения. В прошлом, хоть на волоске, он удержал нашу цивилизацию от ядерного самоубийст- ва. Может быть, сумеет выручить и в будущем? Удастся все же вырабо- тать какие-то особые, для нас, нынешних, труднопредставимые право- вые нормы, которые позволят при сохранении неравенства не допустить взаимоуничтожения, и бессмертные люди подчинятся этим законам?

Михаил Пришвин справедливо писал, что "чувство свободы, углубляясь до конца, должно неизбежно доходить до мысли о бессмертии личном". Но теперь мы видим, что обществу приближающихся к бессмертию долгожите- лей острее всего понадобится именно н е с в о б о д а. Невиданная, немыслимая, такая несвобода, потребность в которой была бы так же сильна, как прежде - потребность в свободе. (Хоть смейся, хоть плачь, мы, кажется, опять возвращаемся к марксизму: "Свобода есть осознанная необходимость".)