Гуманная пуля

А.М.Вершик пишет о науке фундаментальной. В сфере науки прикладной жестокость и глупость кадрового отбора были ничуть не меньшими, но порой допускались некоторые послабления, поскольку чаще требовался конкретный результат, хотя бы создание новых образцов оружия. А в об- щем, и здесь шестеренка блата и кумовства, вращавшаяся на оси диссер- тационной системы, идеально сработалась с ведущей шестерней партий- но-гэбэшного контроля в едином механизме, который разрушал научную основу страны.

О государственном антисемитизме все же стоит сказать отдельно. Притихший немного при Хрущеве, он с воцарением Брежнева немедленно стал разрастаться и, на первый взгляд, производил впечатление полного абсурда. Евреев и полуевреев (во многих случаях в анкетах требовалось указывать национальность каждого из родителей, так что и благополуч- ный "пятый пункт" в паспорте полукровкам не помогал) не принимали на учебу в престижные вузы, особенно в университеты, а в остальные - брали с ограничениями. После же завершения учебы их практически нику- да не принимали на работу. Как им вообще удавалось, в конце концов, хоть куда-то устраиваться, одна из загадок тех лет. (Характерный анекдот: "Что такое чудо-юдо? Еврей, устроившийся на работу".) На тех же, кто не мог вынести издевательств и пытался эмигрировать, набрасы- вались с яростью, как на предателей. Было совершенно очевидно: если людей не мучить, никто не станет уезжать, а большинство просто поза- будет о своем еврействе. Но власть - с каким-то сладострастным садиз- мом - сама выдавливала людей из страны и сама обвиняла в измене.

Это было не рассчитанной политикой, а именно абсурдом, хотя бы по- тому, что вершители его органически были неспособны просчитать и на один ход вперед, руководствовались чисто животным позывом - давить! Но в безумной машине сталинского социализма каждая, самая нелепая на первый взгляд шестеренка сразу прирабатывалась так, что становилась неотделимой и необходимой, служа общей цели: укреплять господство до- рвавшейся до власти группировки, разрушая под нею страну.

Антисемитизм оказался просто идеальным способом в о с п и т а - н и я всей нашей интеллигенции, в первую очередь - научно-техничес- кой, где евреев было больше всего. Не стоит удивляться, за что их преследовали. Самым главным, смысловым оказывалось как раз то, что преследуют н и з а ч т о. Доставшаяся по случайности рождения за- пись в метрике, паспорте, анкете калечила всю жизнь. Единственно из-за нее - не принимали, не позволяли, выгоняли. Это приводило не только к дроблению интеллигенции и запугиванию большинства приме- ром истязаемого меньшинства. Еще важней оказывалось то, что открыто сказать о происходившем было нельзя, т а б у. Все всё видели, все всё понимали, но вслух должны были твердить только прямо противопо- ложное. Это было даже не воспитание, а натаскиванье на рефлекторное поведение в Системе. Для всех - от абитуриентов до академиков. Как для тех самых павловских собачек.

Пожалуй, самым ярким примером того, к какому вырождению вела пар- тийно-гэбэшная, диссертационно-кумовская система, вырождению не толь- ко профессиональному и нравственному, но и психическому, служит судь- ба Новосибирского Академгородка. Того самого, который в конце 50-х - начале 60-х был символом научного прогресса, молодости, устремленнос- ти в будущее.

Наверное, многие еще помнят, как в марте-апреле 1985 года, сразу после воцарения Горбачева, пошло гулять по предприятиям некое подмет- ное письмо против пьянства, подписанное безымянными "учеными Новоси- бирского Академгородка". (Готовилась печально знаменитая горбачевская антиалкогольная кампания. Та, что вызвала многочасовые, километровые очереди в винные магазины, где озлобленные люди насмерть давили друг друга. Та, что породила отечественную мафию и принесла ей начальный капитал.) Откуда взялось это письмо - несколько скверно отпечатанных машинописных листков, по экземпляру на каждый цех и отдел, - не гово- рилось. Зачитывать его ни администрация, ни партком будто бы не обязывали. Но везде собирались и зачитывали. В инженерных коллекти- вах, как правило, под общий смех.

Национал-патриотические откровения были еще в диковинку и немало потешали собравшихся. Оказывается, американцы после Второй Мировой войны не нападали на нас только потому, что боялись Сталина. Когда же он умер, совсем было собрались, да передумали: чем воевать, лучше подначить Россию спиваться. (А до этого мы не пили! А без американ- ской подсказки мы бы дальше пить не догадались!) Оказывается, спаива- ют русский народ сионисты. (Кто же у нас тогда цены на водку повыша- ет?) И в коварстве своем сионисты дошли до того, что даже Ленина в одном из фильмов изобразили с бокалом шампанского. (Ну, это шло уже вовсе под общий хохот: сионисты снимают фильмы о Ленине!)