Gundabad (СИ)

Он понял, что это был лишь сон, только когда открыл глаза и увидел ползущий по стене луч света. Солнце вставало над лесом, а где-то снаружи с глухим звуком вонзались в тренировочную мишень стрелы. Слишком далеко даже для острого эльдарского слуха, Трандуил скорее почувствовал, чем действительно услышал их.

- Ты отведешь меня к маме? – попросил сын. – Меня не пускают одного. Правда, я хотел принести ей цветов, но… - Леголас растерянно огляделся и развел руками, словно говоря «но цветов теперь совсем нет».

- Пойдем, - согласился король, поднимаясь с колен. Сын немедленно ухватился за его руку. Как будто боялся, что он может передумать. Или что появится какой-нибудь слуга или даже советник и уведет его исполнять королевские обязанности.

- А я видел принца нолдор, - признался Леголас по дороге. Давно хотел, понял Трандуил, но опасался. Догадывается, что гостя в Эрин Галене не жалуют. – Он показал мне, как правильно бросать бумеранг.

Вот только этого не хватало! Новость о том, что рыжий нолдорский мерзавец – нет, мерзавцем он, может, и не был, но Трандуил упорно считал иначе – не только попался сыну на глаза, но еще и успел его чему-то научить, короля не обрадовала. Тем более, что боевые бумеранги всегда были синдарским оружием. И, может быть, еще фалатримским. Но никак не нолдорским. Хотя у этого… принца мать была из синдар, наверняка, она его и научила.

- А у его невесты короткие волосы, - продолжал делиться впечатлениями Леголас. – Вот такие! – показал принц, подняв руки почти к самому подбородку. – Ей с такими удобней сражаться. И они светлые, совсем как у вас с бабушкой. Она сказала, это потому что ее мама была из тэлери. А сама она из нолдор. А тэлери – это ведь тоже синдар, верно?

- Почти, - поправил Трандуил, оставив мнение о принце нолдор и его невесте при себе. Как и о том, что они непозволительно наглым образом успели влезть в его семью, хотя появились в Эрин Галене только вчера. – Тэлери называют тех наших родичей, что на заре времен ушли на Запад вместе с народами нолдор и ваниар. Никто из них с тех пор не возвращался в Эннорат.

- А почему же тогда леди Матариэль вернулась? – спросил сын. Тонкостей браков между эльдар из разных народов он не понимал. – Если ее мама из тэлери. И почему же тогда она сама из нолдор?

- Это значит, что из нолдор был ее отец. Возможно, она последовала за ним. Или за кем-то из своих принцев.

За женихом вряд ли, о его возможном рождении тогда никто даже и не догадывался. Как и о том, что старший сын Феанора всем девам своего народа предпочтет женщину из синдар. Впрочем, возможно, прекрасные девы нолдор просто не захотели себе в мужья однорукого калеку. Но почему тогда дева из синдар захотела? Келебрис не поражала в самое сердце всякого увидевшего ее, как принцесса Лютиэнь, но и в ее красоте не усомнились бы даже лишенные всякого понятия о прекрасном орки Ангбанда. И кого она, спрашивается, себе выбрала?

Трандуилу следовало бы устыдиться таких мыслей, Эльмирэ, помнится, тоже выходила замуж не за прекрасного принца – ни о какой короне тогда еще и речи не шло, а уж о красоте после драконьего-то пламени и подавно, – но это означало бы признать, что они с Маэдросом в чем-то похожи. На что король не согласился бы даже под страхом смерти. Отзывчивость и всепрощение были чертами характера его королевы, но никак не его собственными. Возможно, потому их союз и был столь гармоничным. Эльмирэ смягчала его резкость, а он оберегал ее добродушную наивность, принимая те решения и совершая те поступки, которые были необходимы, но которых она сама принять и совершить никогда бы не смогла. Дай ей волю, она бы всех простила. И за оружие бралась, лишь когда враги не оставляли ей иного выбора.

- Отец, - Леголас резко остановился, заставив его отвлечься от раздумий. – Смотри.

Трандуил поднял голову и тоже замер, пораженный увиденным. На мгновение даже закрыл глаза, чтобы не хлынули неожиданно навернувшиеся слезы, и улыбнулся. По-настоящему, искренне. Как не улыбался ни разу после смерти жены.

На могиле королевы распустились белые цветы.