Гуннхильд, северная невеста

– Подскажу! Ищи его в Бьёрко! Они там правят сами собой, я не вмешиваюсь в их дела! Но я не хочу, чтобы мой вик пострадал, поэтому ты не пойдешь туда со всей твоей дружиной! Иди вот с этим десятком, который при тебе. У вас дело семейное, и я так понимаю, ты сам хочешь уладить его по возможности мирно. По крайней мере, я тебе это советую! – Бьёрн-конунг стукнул посохом о помост, на котором стояло его украшенное резьбой сиденье. – Если ты просто перебьешь Олава с племянником и их людьми и заберешь девушку, я вот буду знать, что твоя сестра была наложницей Рагнвальда! И даже если обмыть вашу родовую честь кровью врага, такой же чистой и блестящей она уже не будет!

Кнут стиснул зубы и опустил голову. Сбывались худшие предположения Горма: догнать беглецов по пути не удалось, что помогло бы избежать огласки, и теперь о побеге Ингер знает и Бьёрн Шведский, и сотни торговых гостей. Огласка не оставила Кнютлингам другого выхода, кроме как помириться с Инглингами, чтобы заключить законный брак между Рагнвальдом и Ингер.

А тем самым Кнут терял половину своего будущего королевства. Ведь Рагнвальд потребует в приданое Южную Ютландию – ту самую, что Кнут надеялся получить, но еще не получил за собственной невестой! Однако родовая честь дороже всех на свете земель, поэтому он лишь кивнул и пошел прочь.

– Твоих людей и корабль оставь у меня! – крикнул Бьёрн ему вслед. – Тебе дадут лодку, чтобы перевезти тебя и твой десяток на Бьёрко.

Когда вслед за тем Кнут с десятком хирдманов – у каждого был лишь меч у пояса, ибо ходить совсем без оружия им было бы неприлично, – высадился на причал Корабельной гавани, тратить время на поиски сведений о сестре ему не пришлось. Грузчики, болтавшиеся на пристани в ожидании работы, тут же указали, в чьем доме он найдет свою сестру, и предложили показать дорогу. Охочие до новостей жители вика поняли, что у саги о похищении Ингер есть продолжение и оно уже вот сейчас будет рассказано.

Когда ему показали Торсхейм, Кнут сразу направился внутрь, не посылая предупредить хозяина о своем приезде. Он хотел увидеть всех сразу: Олава, Рагнвальда и, главное, Ингер. Его, привязчивого и глубоко чувствующего, сильно огорчило предательство сестры: он не мог поверить, что его родная кровь так резко оборвала все связи и ради похоти предалась в руки врага. И ладно бы Ингер жертвовала только собой – она почти порушила честь всего рода Кнютлингов! И теперь эта честь не могла быть восстановлена без существенных потерь. Иногда у него брезжили некие мысли – Кнут был вовсе не глуп, – что Ингер вполне сознательно устроила все так, чтобы Южную Ютландию отдали ей и ее мужу, а не Кнуту и его жене. Но она ведь могла стать королевой Норвегии! Кто поймет этих женщин! Свой первый брак Кнут не считал слишком удачным и в дальнейшем воздержался бы от «даров богини Вар». Но обстоятельства были сильнее, и он лишь надеялся, что Гуннхильд, умная девушка, не доставит ему в будущем хлопот.

И все же, хоть Кнут, сын Горма, и шел сюда от пристани самой короткой дорогой, вести его опередили. Впрочем, прятаться от него или хвататься за оружие никто не собирался. Зная, что у его врага с собой всего десять человек, к тому же почти безоружных, – Олав встретил гостя с видом гордым и самоуверенным. Все товарищи-варинги Атли Сухопарого собрались поглядеть на их с Кнутом встречу и теперь сидели на скамьях вдоль стен – в нарядных цветных кафтанах, с хазарскими серебряными бляшками на треххвостых поясах, у иных даже висела в левом ухе серебряная хазарская серьга. Люди Олава, как менее почетные гости, сидели ближе к дверям и не могли похвастаться ни собственным видом, ни богатством одежды. К чести Олава, он охотно раздавал собственные вещи нуждающимся хирдманам, но сейчас и сам был вынужден пользоваться заботами хозяина дома, ибо все его имущество осталось за морем в Слиасторпе.

Когда Кнут вошел, его встретил сам Атли, ради такого случая поднявшийся с сиденья, и его жена с большим питейным рогом. Стремясь быть в хороших отношениях со всеми, Атли старался примирить противников и часто выступал посредником в спорах.

При виде столь тучного человека в роскошной красной рубахе из греческого шелка Кнут застыл, едва не забыв, зачем сюда явился.

– Приветствую тебя в моем доме, Кнут, сын Горма! – провозгласил тот. – Я – Атли, сын Ацура, по прозвищу Сухопарый, и рад повстречаться с сыном и наследником великого Горма-конунга! Надеюсь, встреча наша не будет омрачена раздором. Прими же этот рог как знак нашего уважения к тебе и твоему роду, и давай вместе попросим богов, чтобы мудрость их помогла разрешить все споры к общему удовольствию!

– Здравствуй, Атли, сын Ацура. – Кивнув хозяину, Кнут окинул взглядом покой позади него и сразу увидел своих врагов: Олава, с самодовольным видом сидевшего на почетном сиденье, Рагнвальда на ближайшем к нему краю гостевой скамьи и даже Ингер. – Я пришел сюда для разговора вон с теми людьми!