Гуннора. Возлюбленная викинга

Агнесса вынуждена была признать ее правоту, но не собиралась сдаваться.

– Ребенок не спас бы вас от коварства двух подлых монахов! – воскликнула она. – Это я их задержала, когда они проникли в ваши покои.

– Как сегодня проникла сюда ты, – улыбнулась женщина. – Но ты права. Твоя мать рассказала мне о твоем мужестве, о том, как ты спасла мои свитки. Раньше у меня не было возможности поблагодарить тебя за это, но я ценю твою помощь.

Всего несколько недель назад эти слова наполнили бы душу Агнессы гордостью, но сегодня этого ей было недостаточно.

– Ребенок ничего не узнал бы о ваших тайнах, – решительно заявила она.

Герцогиня больше не улыбалась.

– О чем ты говоришь? И почему ты написала эту… руну?

Агнесса вздохнула. Она слышала, что герцогиню все считали очень умной женщиной, но сейчас почему-то подумала, что сможет провести ее.

– Моя мать мне все рассказала. О том, что вы тогда сделали. И почему.

Она испугалась, что герцогиня раскроет ее наглую ложь, и тогда ей уж точно не получить ответа. Женщина покраснела. Похоже, она смутилась.

– Твоя мать тебе все рассказала? – крикнула она.

Нет, это было не смущение. А гнев.

Агнесса испугалась. «Я зашла слишком далеко», – подумала она.

И все же девочка кивнула. Герцогиня схватила ее за руку. Было так больно, что Агнессе захотелось признаться во лжи, сказать, что мать сохранила тайну герцогини. Но она сдержалась, отогнав угрызения совести.

– Ты никому не должна об этом рассказывать, никому! – Герцогиня все еще кричала. Она принялась расхаживать по комнате, успокаиваясь с каждым шагом. – А руны? Твоя мать умеет читать руны? Она научила тебя?

Удовольствие от того, что ей удалось вывести герцогиню из себя, сменилось смущением.

Женщина внезапно достала из-под накидки свиток и протянула его Агнессе. Руны, казалось, пустились в пляс на пергаменте.

– Ты знаешь, как называется каждая из этих рун? Знаешь, что тут написано?

Агнесса покраснела.

– Нет, – признала она. – Но я знаю обо всем остальном.

– Ты будешь молчать об этом! – Герцогиня судорожно сжала свиток. – Ты должна! А это… это я уничтожу раз и навсегда.

Агнесса прикусила губу. Она не собиралась признавать правду – что мать на самом деле ничего ей не рассказала. Любопытство пересилило стыд. К тому же Агнессе не хотелось вести себя словно ребенок, которым герцогиня ее и считала. Прежде чем она уничтожит свиток, Агнессе хотелось узнать эту тайну.

– Мне будет легче молчать, если я узнаю ваше видение того, что случилось, – пробормотала она.