Гунны

— Его отправляли на римскую территорию найти и переговорить с принцессой Гонорией. Он с этим справился.

— А после этого Аттила послал его с еще более важным заданием. Передать его послание Аэцию. Почему он это сделал, если не доверял Николану?

— Второе поручение было куда опаснее первого. Император полагал, что римляне казнят Николана. В определенном смысле он наказывал своего подчиненного.

— Но ведь именно успех Николана спас тебе жизнь, не так ли?

Микка безразлично махнул рукой.

— Меня освободили от цепей, это так. Но, возможно, смерть стала бы наилучшим выходом. Все мое состояние конфисковали, я теперь нищий. Я возвращаюсь в дом моих предков с пустым кошельком.

— Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы задуматься над вопросом, а какую ты видишь выгоду в том, чтобы забрести в такую даль и дать показания на этом суде? — Ослау помолчал. — Николан, рискуя жизнью, успешно выполнил поручение Аттилы. Этим он вырвал тебя из рук палача. Так зачем являться сюда? Почему ты расплачиваешься с ним, свидетельствуя против него?

Микка воздел руки к небу, губы его разошлись в некоем подобии улыбки.

— Должен ли я сказать, что считаю своим долгом рассказать суду все, что мне известно об этом деле?

— Весь мир знает, что ты лжец из лжецов, Микка Медеский. Я не могу заставить себя поверить ни единому твоему слову.

Но последние слова Оратора не могли поколебать того факта, что версия Ранно получила новое, и весьма серьезное подтверждение.

По склонам пробежал шумок, когда Николан поднялся и зашагал к стулу свидетеля. Люди вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть его.

— Николан Ильдербурф, — обратился к нему Оратор, — тебя обвиняют в том, что ты ответственен за приказ, получив который, отряд Рорика атаковал холм по северному склону и понес страшные потери. Это правда?

— В этом обвинении нет ни грана правды?

— Ты обсуждал направление атаки с принцем Таллимунди?

— Нет. Я ни разу не видел принца Таллимунди.

На лице Ослау отразилось изумление.

— Но занимаемый тобой пост требовал непосредственного общения с военачальниками?

— Господин мой Ослау, при Шалоне Аттила повел в бой полмиллиона человек. Которыми командовали десятки военачальников. Со многими я никогда не встречался, в том числе и с принцем.

— Но как-то вы общались?

— В день битвы, да. Император возложил на меня руководство курьерами.

— Ты участвовал в обсуждении принимаемых решений?

— Только не в том, что привело к атаке по северному склону. Дозволь коротко рассказать, как все произошло.

— Временем тебя никто не ограничивает. Расскажи нам все, что знаешь.

— Когда вечером армия вышла на исходные позиции к намеченному на следующий день сражению, император буквально рассверепел, узнав, что на левом фланге неприятель занял господствующую высоту. Он послал трех советников, чтобы разобраться с ситуацией на месте и доложить ему свои предложения. Я был одним из них. По возвращении я высказал мнение, что оставлять холм в руках противника крайне опасно и следует выбить его оттуда атакой по более пологому восточному склону. Я убеждал императора атаковать на заре, до того, как вестготы успеют подготовиться к ее отражению.

— Что ответил император?

— Сказал, что подождет докладов других советников, после чего примет решение. Но он немедленно послал приказ принцам, в котором указал, что холм надо освободить до начала битвы.

— Ты предложил, что в атаку следует послать отряд Рорика?

— Разумеется, нет. Это решение приняли три брата-принца, что командовали левым флангом.

— Что случилось потом?

— Ранним утром император сказал мне, что во время битвы моя задача — руководить курьерами. И послал требование принцам немедленно вышибить готов с холма атакой по восточному склону.

— Им отправили письменный приказ?

Николан покачал головой.

— Во время битвы все приказы передавались устно. Писать их не было времени. После сражения нам сообщили, что принцы не получили этого приказа. Курьера сбросила лошадь и он сильно расшибся. Первый приказ, об атаке на холм, принцы получили.

— Таллимунди сам принимал решение о направлении атаки?

Николан выдержал короткую паузу.

— Господин мой Оратор, я уверен, что ему посоветовали атаковать холм с севера.

— То есть совет поступил не от тебя? И не от императора?

— Именно так, господин мой.

— Есть ли тому доказательства?

— Один из курьеров, который позднее привез сообщение от принца, стал свидетелем того, как выбор пал на отряд Рорика и почему его направили на северный склон. Он рассказал мне все, что слышал.

— Ты разумеется, понимаешь, что показания с чужих слов не признаются Ферма. Они ничем не лучше слухов. Разумеется, если курьер сам выступит перед судом…

— Он здесь, господин мой.

Слова Николана, озвученные глашатаями, вызвали сенсацию. Зрители начали переглядываться, поднялся шум.

Ранно что-то торопливо зашептал члену суда, сидящего справа от него. Замолчал на полуслове, огляделся, лицо его превратилось в маску, в глазах горела жестокость. Он подозвал одного из своих слуг, сидевших на траве перед его креслом. Тот подошел, выслушал приказ Ранно и ретировался.